XХII. Слово в день Благовещения

СЛОВО

Празднственный благовещения день возвещает нам благую и радостную весть. Радость сия прежде всех возвещена преблагословенной Деве сим Ангельским гласом: радуйся благодатная: Господь с тобою (Лук. гл. 1, ст. 28). Таковое Ангельское приветствие что имело произвести в не порочном девическом сердце? Как токмо радостный и божественный восторг: но что напротив слышим мы во Евангелии? Слышим, что Она смутися о словеси сем (Там же ст. 29).

О святейшая Отроковица! какаяб была притчина при таковом радостном возвещении приходить Тебе в смущение? Какое сумнение колебало Твою святейшую мысль? Ведаем, что Ты уверена была, яко сие посольство было от Бога, и что представший пред Тобою есть истинный Ангел Господень, да и возвещал он Тебе то, чем имела Ты вознестись паче всех тварей, и почтена быть блаженною от всех родов. Почто убо смущатися? Не пачели надлежало тотчас возблагодарить Вышнему, и благоволение Его принять с радостию?

Но почто мы о сем дерзаем Ее вопрошать? Самое сие Ея смущение есть величайшим Ея добродетели доказательством. Чем более преукрашена была Она всеми Духа Святаго дарами, тем смиреннее о Себе помышляла. Не было в Ней предосудительнаго о Себе высокомудрия. Все, что ни имела, все то приписывала не Себе, но Богу действующему вся во всех. Было в Ней сердце кроткое, и смиренное, на которое взирает Бог. И потому почитая Себя недостойною возвещаемаго Ей с небес великаго благоволения, имела притчину притти в смущение: и смутися о словеси сем (Лук. гл. 1, ст. 29).

О сколь драгоценен человек, который будучи преукрашен всеми достоинствами, однако оными не возносится, не гордится: но почитает всякия по достоинству ему даемыя чести выше своих заслуг! таковое при открываемых для него возвышениях смирение не токмо не препятствует сердцу его истинною наслаждаться радостию, но еще более оную умножает. Сие узнаем, разсмотрев, что есть истинная радость.

Свойственно человеку желать быть всегда радостным. Ибо создан он не на смущение и печаль, но на удовольствие и радость. Слово Божие говорит, что Сам Бог при создании человека веселился, увидев прекрасное рук Своих произведение. В начале был он таков. Не инаковым быть ему надлежало и в последовании до самого конца по намерению Создателеву. Даровал Он ему тело самое стройное, органы чувств способнейшие, мысль проницательную, сердце к добру расположенное и наклонное. Оный рай, который был прекраснейшим на земли местом, был назначен для него жилищем, гдеб он ничего не мог находить, кроме удовольствия и утех. Положим, что он тело свое, чувства свои, мысль свою, сердце свое всегда в том хранил бы расположении, в каком создан, и как на то была воля Создателева; положив сие, никогдаб не вышло для него иное, как состояние всегдашняго удовольствия и радости. А потому прямая для человека радость не может произойти, как токмо из точнаго даров телесных и душевных по намерению Божию употребления.

Но сего щастия человек уже более желать, нежели получить может. Не стану я теперь оплакивать тот горестный случай, коим лишился человек сего великаго совершенства, и пала красота со главы нашей. Мы уже из повседневнаго печальнаго опыта усматриваем, что тело наше болезнями разстроивается, чувства воюют противу разума, мысль смутна и помраченна, сердце стремлению страстей, яко насильственно следует. В сем будучи теперь состоянии, можем ли уже когда прямую иметь радость? Признать надобно, что оной достигнуть не можем, какую человек имел в состоянии неповинности своей.

Однако Божие человеколюбие есть неистощаемо. Ныне все наше истинное удовольствие зависит при помощи Божией от нашего подвига. По мере нашего мужества возрастает слава наша. Чем выше мы усилием своим восходим, тем паче осиявает нас ясный лучь радости. Чем более охраняем мы тело свое от невоздержания и сладострастия, чем более чувства свои покаряем руководству разума, чем более стараемся мысль свою снабдить просвещением, чем более сердце свое соображаем закону Божию, тем сладчайшие радости плоды услаждают нашу душу. Может ли сия радость малою почитаться? Смею сказать, что она некоторым образом превосходит оную райскую.

Представьте себе человека, чтоб он был велик, но по своему рождению: всеми, кои токмо вообразить можно, благими изобиловал, но все то получил бы по одному наследию, без всякаго своего труда и подвига; был бы он подлинно блажен, но не столь славен; был бы он радостен, но не мог бы почитаться, что все то сам собою приобрел. Сие самое некоторым образом блаженство и радость его уменьшало бы. Но напротив представьте человека, которой приобрел бы себе величество имени и довольство возможных благ своим разумом, своим трудом и подвигом, своими заслугами, был бы он также блажен и радостен: и сия радость и блаженство весьмаб были увеличены тем, что он все то сам собою приобрел.

Первый человек по всему был велик, всем изобиловал, сколько вместить может человеческое естество: но всем тем одарила его прещедрая Господня рука без всяких предваривших заслуг. Был он блажен и радостен: но вся из того честь и слава единому принадлежала Богу. Был он милое дитя, котораго отец украсил златым убором для удовольствия своей отеческой к нему любви.

Теперь ты человек в ином состоянии; но не менше одолжен восхвалять милосердое Божие о тебе промышление. Все то и для тебя не есть отреченно: но токмо премудро положено достигать тебе до онаго трудом и подвигом. Яко трудолюбивый земледелец обработывай свой разум истинным просвещением; обливаясь спасительным потом изтребляй из него терние невежества и грубости: сердце твое пригвозди к страху Божию, и прилежно наблюдай, да не погаснет в нем возженная к Нему любовь. Яко мужественный воин вооружися противу страстей. Почти, что сии неприятели не для чего попущены устремляться противу тебя, как токмо, чтоб более открыть твои достоинства, и вознести тебя славою.

В таковом не ослабевая подвиге, когда достигнешь до того, что страсти узришь поверженными пред ногами своего разума, а сердца доброта вознесется выше всяких искушений, не будет ли светлая твоя победа, не славное ли для тебя торжество, не по справедливости ли тогда будеши ты блажен, и радостен? И сия радость тем будет большая, что она приобретена Божиею помощию, но и твоего произвольнаго усилия мужеством: а потому в сем разуме ничем она не уступит оной райской радости.

Радовался Павел во страданиях своих (Колос. гл. 1, ст. 24); не для того, акиб страдания сами собою могли быть радостны: но что он их преодолевал, и получив над ними победу, торжествовал славно.

Знаю я, что человек когда хочет на таковую славы высоту подыматься, от сродной слабости паки опускается и упадает. Не унывай, мужественный Христианин! в таковом случае. Сей день что тебе возвещает? Что иное? Как сошествие с небес на землю Самого Бога для подания тебе помощи. Он с высоты снисшел: да тебя падшаго возставит. Он облекся немощною твоею плотию; да облечет тебя силою с выше. Он приискренно соединился с тобою, чтоб ты никогда не мог вступить в какоелибо сражение без присутствия Его и без помощи Его. Буди благодушен и бодр. Что тебе учинит перьсть и земля, когда твою сторону взяли небеса. Благовествуй земле радость велию; хвалите небеса Божию славу. Аминь.

Говорено в Благовещенском Соборе 1783 года.