В неделю девятую по сошествии Святаго Духа

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ДЕВЯТУЮ ПО СОШЕСТВИИ СВЯТАГО ДУХА.

Дерзайте, аз есмь, не бойтеся.

Матф. гл. 14. ст. 27.

Хотя мы не находимся теперь в таком страхе потопления, в каком по повествованию нынешнаго Евангелия были Апостолы: однако подобная, но страшнейшая опасность всех нас всегда опровождает. Ибо век сей есть некий неизмеримый Окиян; жизнь наша есть корабль по бездне сей плавающий, волны суть напасти, ветры искушения, потопление отчаяние. Плавание сие тем есть большей важности, что оно, ежели будет благополучно, приводит нас к блаженному вечности пристанищу; но напротив ежели несчастливо, в неокончаемую опровергает погибель. Христовы ученики объяты будучи страхом потопления, к тому, который укрощает море и усмиряет ветры, возопили: Господи, спаси ны, погибаем. Мы в подобном бедствии к его же всемогуществу прибегать должны и со слезами молить, дабы он нас чрез воду напастей и огнь искушений благоволил ввести в покой свой. Но что имянно жизнь нашу смущает, и какую мы имеем против того утешительную помощь, о том изследовать польза наша требует. А ты, препрославленный Боже! устами младенцев твоих соверши хвалу твою.

Не без основания Апостол Христов Иоанн написал: что мир сей во зле лежит.¹ Что бо по истинне мир сей есть, когда не куча печалей, которую мы в мире живущие люди по малу разбираем? Молчанием прохожу, откуда жизнь наша столь многими злыми стала быть обремененна; довольно для настоящаго времени познать, что смущением и страхом наполняют нас следующия три притчины: первое, беды и напасти; второе, пороки и страсти, третие, правосудие Божие. Разсмотрим всякое особь.

Жизнь свою человек начинает от плача, а оканчивается она мучителным разодранием души от тела. Средина ея полна скук, печалей, напастей и всяких несчастий многоразличных. И для того всякий день слышим мы человеческими жалобами оглашаемый воздух. Один жалуется на нищету; другой на жестокость своих неприятелей; третий на неверность своих приятелей. Иной с мучительными борется болезнями, или от печалной разслабевает старости; другой неутешно плачет о смерти детей или сродников своих; сей скучает будучи отягощаем повсядневными трудами, которым скораго не предвидит конца; тот рыдает, что кровавыми трудами снисканное имение похитили воры, или истребил огонь, или потопила вода; или, что и того жалостнее, неправедный похитил судия, да еще егож и на суде обвинил. Ко умножению несчастия часто случается, что мы печалимся и о том, о чем не надлежит, или по крайней мере сокрушаемся больше, нежели чего то стоит. По истинне самыя человеческия увеселения с скукою смешенны; самыя радости слезами растворенны. Не успеет возсиять благополучия ведро, как тотчас и помрачается оно страшными облаками несчастия и напастей бурею. Лучше бы кажется желать не родиться, нежели на таковыя родиться бедствия: или и родившись скоро смертным мраком покрыту быть, нежели столь страдательную влечь жизнь.

Но да умолкнут уже человеческия жалобы. Мы имея премудраго Создателя и благоутробнаго небеснаго Отца, можем ли подумать, чтоб он в самое то время, когда держит в руках своих чашу правосудия, не растворял оную милосердием? можем ли подумать, чтоб он несчастиям быть попускал ко всеконечной нашей погибели, не имея притом благаго о пользе нашей намерения? Я не испытываю, да и испытать не могу всех тех причин, для которых премудрость Божия попускает нам в некоторыя впадать злоключения; но совсем тем не сомнителен; яко любящим Бога вся поспешествуют во благое.² Премудрый Божий промысл бедствиями часто нас руководствует к добродетели, и терпения степенем возводит на достоинство. Насылаемыми несчастиями также понижает он нашу гордость, уменшает самолюбие, пресекает прихоти, недопускает до душевнаго разслабления. А притом, что наипаче, убедительно уверяет нас, чтоб мы не на земли но на небеси искали истиннаго своего блаженства.

По чему хотя мы сами себя в беды ввергать не должны, однако оныя от руки Божией насылаемыя должны терпеть с великодушием. Не льзя, чтоб в напастях ни мало не скорбеть; ибо человеки мы: но надобнож, чтоб и самая печаль растворенна была чувствованием благия надежды; ибо не без Бога мы. Вечер водворится плачь, а заутра радость. Сеющии слезами, радостию пожинают.³ Не слышим ли мы, что хранящий нас Господь ко ободрению нашему говорит: Дерзайте, не бойтеся. Волнение да не устрашает; ибо я сам вашего корабля правитель: по чему хотя волны напастей к нему приразиться могут, но опровергнуть не могут. Могут приразиться, чтоб вера ваша была откровеннее и известнее терпение; но не могут опровергнуть: Сия бо есть победа победившая мир вера наша.⁴ Так сколькож те бедны, которые самопроизвольно себя ослепляя неуверенными пребывают, что Вышний о всем промышляет и все приключения к надлежащим управляет концам. Они остаются без утешения. Они впадают в отчаяние. По чему удивительно ли, что такой людей род в счастии неумеренны, а в несчастии малодушны; ропщут, унывают, а иногда сами на себя налагают убийственныя руки, и тем бедный свой живот оканчивают. Но разсмотрим еще другую причину смущения нашего.

Смущают еще дух наш и утомляют страсти и пороки. Я говорю о той внутренной войне, которую мы сами в себе чувствуем. Где дух востает на плоть, и плоть на дух,⁵ то есть, склонности плотския востают на разум и против его совета устремляются. Дух возводит к горнему; но плоть низвлекает к земле: тот уловляет красотою духовных незыблемых вещей; сия прелщает наружными приятностьми тленных красот: тот отворяет дорогу к добродетели, но постилает ее терниями; сия пространный к порокам отворяет путь, но цветами оной устилает. Ах! в какой я тесноте нахожусь. Себя самаго на две части раздираемаго чувствую. Понимаю я сам в себе, что безопаснее последовать руководству разума, и как возможно выше вещества возноситься; но опять сам в себе нахожу нечто такое, которое добрыя мыслей моих расположения разрушает. Соуслаждаюся закону Божию, да с Павлом скажу, по внутреннему человеку: но вижду ин закон во удех моих, противовоюющ закону ума моего.⁶ Духом моим непорочное житие лобызаю; но нечто тиранническое к себе нахожу, что доброе мое желание в течении своем остановляет. Еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе не обретаю, Апостол говорит. И для того он же жалобный сей испускает глас: окаянен аз человек; кто мя избавит от тела смерти сея? то есть, от тела смертнаго сего. Такое состояние не есть ли подобно нынешним Евангелием описанному волнению, в котором был корабль Апостольский опровергаемый и сокрушаемый бурею?

Но какоеж бы было против сей лютой заразы врачевство? или мы Божиими судьбами оставлены, так всегда мучиться без всякой надежды его помощи? Справедливо понимающему пространство Божия премудрости и величество его благости такая мысль невместительна. Мы в самом сем подвиге чувствительно осязаем крепкую Господню подкрепляющую нас руку. Подкрепляет он, когда показывает красоту добродетели и любезность, а отводит от порока, открывая вред его и гнусность: представляет примеры тех, которые разуму последуя спокойством совести наслаждаются; и тех, которые поработив себя страстям, безполезным мучатся раскаянием: уверяет словом своим, что добродетельные люди чрез всю вечность в блаженном с Богом будут соединении, а пороками плененные неокончаемым несчастием накажутся. Но кроме сего, о сколь сильное благодати Божия есть действие внутрь серца нашего производимое! она оглашает его своим неизглаголанным воплем, вливает в него благочестивыя склонности, и к будущей жизни желания свои устремлять его управляет. Божия благодати есть оный вожделенный глас: отъиму от вас сердце каменное, и дам вам сердце плотяное: дам законы моя в мысли ваши, и на сердцах ваших напишу их.⁷ Надобно быть каменной душе, котораяб сим действием не подвижена была, и при такой Божественной помощи не усмиряла бы своих противных склонностей. Не усмиряла бы, говорю: ибо совершенное пороков и страстей истребление будущей жизни предоставлено, когда церьковь Христова предстанет своему жениху во всей славе своей, не имущи скверны или порока или нечто от таковых.⁸ Но напоследок примем в разсуждение и третию причину боязни нашея.

Когда воображаем правосудие Божие и пред ним поставляем самих себя: не льзя, чтоб от страха не вострепетал дух наш. Мы находим самих себя повсечасными преступниками вечнаго закона его; а на преступников гремит закон проклятием:⁹ проклят всяк, иже не пребудет во всех написанных в книге закона.¹⁰ Правда твоя, Господи! правда во век и слово твое истинна.¹¹ Прежде нежели суд Божий осуждает меня, осуждаюся я от совести своей. Ослеплен есть, кто сей своей не усматривает бедности; и ожесточен, кто неисповедует, что Бог отмщений, Господь отмщений есть без лицеприятия всякаго.¹²

Но Бог, де, есть милосерд и бездна благости неисчерпаемая. Нет несумнительнее, как что Бог есть милосердие самое. Но милосердие его всегда управляемо есть премудростию: а с премудростию Божиею безконечною может ли быть вместимо, праведника и нечестиваго почитать за одно, так любить беззаконника, как и добродетельнаго, равно того и другаго блаженства своего делать участником? подлинно Бог милосерд есть: никто не может доказать милосердия его, не доказав наперед правосудия его: ибо ежели кто покажет, что человек самопроизвольный есть закона Божия преступник, и праведно Божиим судом наказан быть должен; а однако со всем тем уверит, что Бог все его прикрыл беззакония, вину оставил, наказание отпустил, и отеческою объял его любовию: то чрез сието ясно откроется бездна благости и непостижимое величество милосердия Бога нашего. Страшит убо нас правосудие Божие.

Но чем мы ему можем удовлетворить, и под каким щитом от ярости его скроемся? подлинно слабая мысль наша способа к тому не изобретает; но премудрость Божия не оскудевает: множество грехов наших против нас вопиет; но несть грех побеждающ благоутробие Божие. Выводит нас Евангелие из сего затруднения. Оно представляет дражайшия заслуги единороднаго Сына Божия Спасителя нашего, которыми удовлетворил он правде Божией за наши грехи: оно проповедует пролиянную на кресте Искупителеву кровь, которою погашен гнев нелицеприятнаго Судии. Ищет правосудие Божие в нас наших грехов; но оныя пренесены на Ходатая нашего: ищет оно их в ходатае; но пренесены они на крест, и пригвождены к нему. Оглубина богатства и премудрости и разума Божия!¹³ Познаю я себя быть плененна грехом; но вот вижу и способ избавления: устрашает меня закон казнями за преступления мои; но Евангелие успокоивает, и незаслужившаго ничего но истинно верующаго благими наполняет надеждами. Мы слышим, каким Божественный Ходатай наш ободряет нас утешением; слышим, каким радостным призывает нас к себе гласом. Он в нынешнем Евангелии говорит: дерзайте, не бойтеся, аз есмь. Я есмь тот, которой с небес сошел и обнищал, чтоб вы обогатилися моим Божеством. Я есмь тот, который на кресте свои простер руки, чтоб вас разсеянных собрать во едино. Я есмь тот, котораго в прободенном копием ребре от гнева Божия безопасное вам есть убежище. Аз есмь: дерзайте, не бойтеся.

Сие разсуждение показывает, сколь высока и любезна есть Евангельская вера. Чтоб отвесть от душевнаво разслабления, учит она, что мы сами чрез себя достойны гнева Божия; а чтоб не ввергнуть в отчаяние, проповедует мир с Богом чрез Христа исходатайствованный. Других законов последователи сего лишенны утешения. Не имеют они, чем успокоить свою совесть страхом гнева Божия трепещущую: по чему остаются в отчаянии отчуждены надежды жития Израилева.

И так видели мы, благословеннии Христиане! причины смущения нашего; но видели и ободрительное утешение: страшили нас беды и напасти; но сей страх, Божий разогнал промысл. Смущали страсти и пороки; но ободрило нас против того действие благодати Господни. Ужасало нас Божие правосудие; но успокоили безценныя Христовы заслуги. Дерзайте убо, не бойтеся, Аминь.

Сказывано в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА в придворной церкве, 1764 года, месяца Августа 1 дня.