В неделю пятую Великаго поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПЯТУЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА.

Не весте, чесо просите.

Марк. гл. 10. ст. 38.

Два знатные Христовы ученики Иаков и Иоанн в человеческое впали искушение, которое тем удивительнее, что их подстрекало честолюбие в то время, когда они неотступно пребывали при том, который сам не имел где главы приклонить. Сей великий Учитель говорит им о страдании, а они воображают чести; он объявляет о приближающейся ему смерти, а они думают о веселостях; он речь свою имеет о кресте, а они просят, чтоб сесть, не знаю, на каких престолах по правую и по левую сторону; он им представляет, что, которые более власти и чести века сего имеют, те-то наипаче на него нападут и предадут; но они сами в сию опасность охотно себя ввергают.

Так-то всегда иное мудрствует мир; иное Евангелие. Такая-то есть слабость нашего ума, что мы без благодати Божией ни пути ни способа к истинному благополучию изобрести не можем. И для того по достоинству нынешние просители получили неприятной сей ответ: вы сами не знаете, чего просите: не весте, чесо просите. Вас, мои ученики, ослепляет блистательное мирския славы сияние: вы позабыли, что я вам не однократно говорил: иже хощет в вас быти больший, да будет всем слуга.¹ Вы избраны от меня для вечныя славы, чтоб царствовать не на земли, но на небеси; и чтоб получить сей безсмертия венец, надобно победить мир со всеми прихотьми его.

А дабы и мы сим не поползнулись искушением, должно всех себя предать в волю Божию, говоря ему с Давидом: скажи мне, Ты сам Господи, путь, в онь же пойду!² Но как много есть и таких, кои или не полезнаго, или и полезнаго, но не пристойным образом ищут, о том настоящею беседою изследуем. А ты, мой Боже, даждь глагол благовествующему, да не буду яко воздух бияй!

Разными человек мучит себя желаниями, и когда многаго ищет, самое драгоценное свое теряет сокровище, то есть, спокойство душевное.

Иные ищут чести. Нет никаких трудностей, которыя бы они не претерпевали для снискания сей льстивой вещи, и по самым опасным лезут стремнинам, чтоб взойти на высокий верх достоинства. А как взойдут; то коловратное щастие с сей горы их вниз нечаянно свергает и разбивает в прах. Так вот тогда Евангелие над сими нещастливыми искателями и поет сию песнь: вы сами не знали, чего искали; не весте, чесо просите.

Подлинно кажется не худо и чести желать: но надобно иметь достоинство, иметь дарования, иметь дух трудами не отягчаемый и не побеждаемый страстями. Иначе должна быть и самому такому с стыдом смешенная трата, и другим вред. Лучше малое нести, с какою ниесть пользою, нежели великое взяв на плеча, оным обремениться. Однако совсем тем сказать должно, о чем многие, думаю, иначе разсуждают, а имянно, что никогда никому чести искать не надобно. Другие честолюбие похваляют; но слово Божие охуждает. Оно учит делать то, что честь заслуживает, не думая о чести. Ибо кто делает доброе не для самого добра, но только с надеждою получить честь, тот сам свою опорочивает добродетель. Пожалуй не пекись! добродетель сама есть великий и сильный за тебя ходатай. Честь за бегущими от нее бежит: а от бегающих за нею сама убегает. С добродетелию не скрылся Иосиф в темнице, Лот в Содоме, Иов на гноищи, Моисей при стаде в пустыне, Апостолы при рыбной ловле, а великий Павел в Скинотворной хижинке. Послушаем, как всякаго из нас блаженный Давид отечески увещевает: открой, говорит, ко Господу путь твой, и уповай на него, и той сотворит.³ А что сотворит? изведет, яко свет, правду твою, и судьбу твою яко полудне. Скорее убо, воистинну скорее, по Евангельскому слову, может укрыться град верху горы стоящий, ⁴ нежели чтоб добродетель осталась без своего награждения. Но посмотрим на другую суету мира сего.

Иные ищут патронов. Сии видно не памятуют оныя Духа Святаго слова: не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения.⁵ Такие искатели всем неприятны. Ибо они во первых сами о себе доказывают, что того не достойны, чего ищут. Второе обижают добродетель, которая аки бы недовольна была сама рачителя своего зделать благополучным. Но что я говорю, обижают добродетель? ее обидеть не льзя. Ибо все искатели, ежели не укрепят себя добродетелию: с стыдом лишаются надежды своей. Понеже те, на коих они свое полагают упование, сами разным подлежат переменам, сами суть человеки; следовательно, когда не другое что, смерть по истинне все их чаяния опровержет. Так вот твоя и улетела надежда, твой столп упал, твое основание поколебалось; а ты остался посрамлен, ты остался как корабль на мели. А сие доказывает, что едина добродетель своего любителя никогда не оставляет: она с ним в море плавает, в странствовании путешествует, в темнице утешает, ободряет в напастях. Когда другие волнуются, с верху в низ опровергаются, сокрушаются; добродетельный в тихом своем пристанище спокоен, и в сладких ея недрах опочивает безопасно.

Подлинно, как равному любовь, так вышшим отдавать надобно почтение: не противно же опять другим объявить свое нещастие, и от сильнейшей руки требовать помощи: ибо не есть сие искать патронов. Но когда кто подло ласкает, и сие хитрое ласкательство употребляет вместо заслуг, к получению того, чего не достоин: то сие есть обидно добродетели, сие противно Божию промыслу, который со временем им скажет: вы сами не знали, чего искали; не весте, чесо просите. Но вот встречают нас другие искатели.

Иные ищут богатства. Сия великая жажда ничем погашена быть не может; и она подобна огню, который чем более в себя дров принимает, тем более разгорается. Мы знаем, за какое препятствие ко спасению сие ненасытимое желание поставляет Евангелие, сказывая, что удобнее вельбуду пройти сквозь иглины уши, нежели богатому взойти в царство небесное.⁶ А языков учитель наперед объявляет, что хотящии богатитися, впадают в напасти, и сеть, и в похоти многи несмысленны и вредныя.⁷

Подлинно, не виновно богатство; да и богатиться не грех: но во всем должна быть мера. При собрании богатства во первых наблюдать надобно честность, то есть, не думать, чтоб всякий способ позволителен был к обогащению себя. Второе, богатству не отдавать всего своего сердца, но притом, что наипаче, стараться о богатстве добродетели, построить корабль веры, украсить парусами любви, утвердить якорем вечныя надежды. Сие добродетели богатство есть подпора онаго и украшение. При сем богатстве и оное твердо и безопасно. Одна добродетель по справедливости может сказать: иже со мною не собирает, расточает.⁸ Был богат и Авраам; но, по объявлению священнаго писания, сидел при дверях шатра своего в самый жаркий полуденный час, чтоб кого из путешествующих под сень свою принять, и успокоить: а за сие страннолюбие сподобился самого угостить Бога.⁹ Был богат и Иов; но был же он и око слепым, нога хромым, отец немощным, от стрижения овец его согревалися плеча убогих, и дверь его всякому приходящему отверста бе.¹⁰ Сие есть праведное богатства употребление.

А которые сами токмо в себя, а не в Бога, не в пользу ближняго богатятся; те напоследок услышат, что Иаков написал: приидите богатии, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех грядущих на вы: богатство ваше изгни, ризы ваша молие поядоша; злато ваше и сребро изоржаве; и ржа сия будет в день суда вашей скупости свидетель. А мы с святым Иаковом скажем: вы, богачи! не знали сами, чего искали; не весте, чесо просите. Но еще не все изочли мы человеческия желания.

Иные ищут веселостей. Сии люди, мне кажется, подобны баснословному Танталу, о котором сказывают, что он стоял кругом в воде, но жажду свою утолить не мог. Все бо мирския веселости с скукою смешаны, все радости слезами растворенны. В жизни сей совершеннаго покоя найти не льзя. Ибо человек от Творца своего создан достойнейшим и вышшим, нежели чтоб его видимыя сии текущия вещи удовольствовать могли. Соломон все испытал роды веселия, и для успокоения духа своего ничего не оставил, чтоб только ни служило к разогнанию скуки и ко угождению плотских склонностей: но совсем тем напоследок узнал свое заблуждение и сказал: суета суетств и всяческая суета.¹¹

Правда, что и печалиться пользы нет; как то говорит златоглаголивый Иоанн. Ибо, разсуждает Учитель сей, потерял ли кто деньги? печалию оныя возвратить не льзя. Лишился ли кто сына? печаль ко утешению ни мало не пользует. Страждет ли кто какою болезнию? ежели будет при том печалиться, болезнь свою не облегчает, но умножает. В одном токмо, тот же Учитель придает, печаль свою имеет пользу, а именно: во грехе: Ибо как токмо за грех печалию сокрушит кто сердце свое, то тем самим и истребил свой грех. Лучше бо печалиться для Бога, нежели веселиться с миром. И по тому все, кои в утехах житейских своего ищут покоя, сами не знают, чего ищут. Не весте, чесо просите.

И так видели мы не благоразумных искателей. Но многие еще есть, кои зная, что их все тщания будут напрасны, прибегают к Богу, и прошениями своими стужают божеству. Ибо часто просят того, что и им получить вредно, и Богу дать не пристойно. Иной, понеже сам не может, просит Бога, чтоб он отмстил соперникам его. Грабитель молит, чтоб Бог ему помог, и посредством темноты и ветров скрыл бы злодейство его. Иной просит дожжа; иной в тоже время ведра. Но такия прошения и по нашему разсуждению не похвальны. А следующия кажутся быть не непристойны, а именно.

Иные просят у Бога, чтоб долго жить. Надобно сказать к великому стыду Христианства, что некоторые так привязаны к свету сему, что они, ежелиб возможно было, никогдаб умереть не захотели; акиб ни мало не надеялись лучшей по смерти жизни. Ты просиш долго жить; а другие желают разрешиться и со Христом быть: ты хотел бы вечно наслаждаться светом сим; а другие жалуются, что странствование жизни их весьма долго продолжается.

Правда, можно, да и надобно и долгой жизни желать; но в каком разуме, в том да будет нам в пример святый Павел, которой негде пишет, что он весьмаб рад был отрешиться от бремене телеснаго, и быть с Богом, ежелиб только смотрел пользу свою; но в разсуждении того, что другия от продолжения жизни его могут пользоваться, не отрицается желать себе долгой жизни.¹² О высокая и Апостола достойная мысль! желает долгой жизни, чтоб прибавление к его житию лет было причиною другим прибавления и большаго успеха в добродетели. Ежели которые не на сем основании многих себе лет просят, те сами не знают, чего просят: не весте, чесо просите.

Иные просят от болезни избавиться; не разсуждая притом, что часто болезнь служит ко исправлению нашему, и приводит нас в познание самих себя. Не противно молить Бога о избавлении себя от болезни; но прибавляя притом, ежели его святой воле угодно; и ежели он всевидящим своим оком предусматривает, что здравие для меня имеет быть полезнее. Иначе может таким сказано быть: не весте, чесо просите.

Многие многаго от Бога просят, но не всегда получают; для того, что худо просят. Нет в них исправления, нет добраго намерения, нет честнаго употребления. Просите и не приемлете, святый Иаков говорит: зане зле просите, да во сластех ваших иждивете.¹³

И так представляя себе всех ныне помянутых искателей и просителей; а при том разсуждая и слабость понятия нашего, что мы не всегда можем совершенно узнать пользу нашу и вред, не льзя не похвалить древнюю некоторую следующую молитву: Господи! дай нам полезное, хотяб мы того у тебя не просили; не дай же нам вредное, хотяб мы то у тебя и просили.

А наконец всего сего памятовать надобно, что есть одна вещь, которую нам просящим никогда Бог не отказывает. А она есть, спасение наше. Ищите Бога и обрящете; толцыте в двери милосердия его, и отверзутся; а прочая вся приложатся вам, Аминь.

Сказывано в присудствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА в придворной церкве 1764 года, Марта 28 дня.