1858 год. Беседа в день памяти Святителя Алексия

1858 год.

CDXXXII.

343. Беседа
в день памяти Святителя Алексия.

(Говорена в Чуд. мон. февраля 12-го; напечатана
в Твор. Св. Отц. в 1858 г. и в собр. 1861 г.)

<1858 год>

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. XIII. 7). Вот заповедь апостольская.

И вот, кажется, исполнение сей заповеди на самом деле. Мы поминаем наставника нашего, иже глагола нам слово Божие, Святителя Алексия; и поминаем торжественно. Взираем на скончание жительства его: ибо празднуем ныне день скончания жительства его земнаго.

За сим еще остается последняя часть апостольской заповеди, столь существенная, что без оной и воспоминание святых наставников и взирание на скончание жительства их было бы, как сеяние без жатвы, как семя без плода. Это – увещание: подражайте вере их. Исполняем ли мы сие увещание? Подражаем ли вере Святителя Алексия? Подражаем ли вообще вере святых? – Не думаю, чтобы совсем не было между нами подражателей святым: ибо это было бы для всех нас отчаянное состояние. Не сомневаюсь, что есть между нами, ведомые Богу, истинные и верные подражатели святым; и из сей уверенности почерпаю надежду и утешение: потому что, ради немногих праведников, целый град, по грехам своим близкий к погибели, милосердый Господь сохраняет, как обещал Аврааму. Но если посмотреть на образ нашей жизни более обыкновенный, более общий: то едва ли кто решится утверждать, что нынешний мир христианский исполнен подражателями святым.

Многие думают, что в нынешния времена уже неудобно подвизаться, как подвизались древле святые, следственно и подражать им; что быть святыми – жребий не многих; что для нас довольно быть просто христианами. Из таких мыслей немудрыя девы новаго времени делают себе покойное возглавие; и на нем бездейственно дремлют; и легко могут продремать до тех пор, как Ангел смерти и суда внезапным воплем: се жених грядет, заставит их открыть отягченные сном глаза, чтобы увидеть свои светильники безъелейными, угасшими, и отверзтую для других дверь небеснаго чертога затворенною для себя на веки. Сия дремота лености, а не изнеможения от предшествовавшаго подвига, осужденная давно притчею, менее ли предосудительна и опасна ныне потому, что дремлющих уже не пять, как было в притче, а тысячи?

Прииди недремлющая истина, и гласом вразумления возбуди нас ранее последняго вопля, когда еще есть время для спасительнаго делания и подвига, для приготовления к сретению небеснаго Жениха и Судии душ.

Божественная истина еще во дни ветхаго завета говорила сынам тогдашней Церкви: Господь избра вас днесь, да будете Ему люди избраннии, якоже рече тебе, хранити вся заповеди Его, – быти вам людем святым Господу Богу вашему (Втор. XXVI. 18. 19). Сие изречение книги Второзакония, во-первых, вразумляет нас, что обязанность быть святыми соединена, и почти тождественна, с обязанностию исполнять все заповеди Божии; и что исполнение заповедей Божиих есть путь к святости; во-вторых, показывает, что еще в ветхозаветной Церкви все члены ея вообще Самим Богом и законом Его призваны были подвизаться во исполнении всех заповедей Божиих даже до того, чтобы достигать святости. И конечно не было сие не удобно для них: потому что премудрости Божией не свойственно требовать неисполнимаго. Поелику же Христос пришел не разорить древний закон, но исполнить (Матф. V. 17); дал нам новый завет совершеннейший ветхаго, который был только сень грядущих благ (Евр. X. 1); посредством веры подал нам новыя Божественныя силы, яже к животу и благочестию (2 Петр. I. 3): то на нас с новою силою падает обязанность, а с тем вместе даровано нам и преимущественное удобство, в силе веры¹ подвизаться в исполнении заповедей Божиих до того, чтобы достигать святости.

После сего подумайте, в какое противоречие со словом Божиим поставили бы мы себя, и какой сами о себе сделали бы приговор, если бы, под предлогом неудобства, отказались от подражания святым, и от стремления к святости: мы поставили бы себя не только ниже совершенства новозаветнаго, но и ниже несовершенства ветхозаветнаго; мы низвели бы себя далеко ниже имени и достоинства христианскаго.

Христос Спаситель учит: будете вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Матф. V. 48). Сему последуя и апостол учит: бывайте подражатели Богу, яко же чада возлюбленная (Еф. V. 1). Если можно, если должно, подражать Самому всесвятому Богу: то как отказываться от подражания святым человекам, очевидно более нам доступнаго, и могущаго нам служить руководством к Богоподражанию? Вас призывают на высоту лествицы, досязающей до небес: как же откажетесь вы от вступления на посредствующия степени? Где вы при сем отказе останетесь?

Говорят, что в нынешния времена уже неудобно подвизаться в подражании святым. Какия это времена? Когда они начались? Найдется ли на это твердый ответ? И могли ли какия-нибудь времена изменить обязанность, возложенную на нас Богом, для нашего спасения? Если есть для освящающих подвигов неудобства в настоящия времена: разве не было их и в древния времена? Удобнее ли нынешняго было в первые веки христианства подвизаться в христианском благочестии, в добродетели, в святости, среди соблазнов от мира идолопоклонническаго, безвернаго, в крайней степени развращеннаго, среди гонений от властей враждебных христианству?

Признаем с горестию, что нынешний мир, именуемый христианским², слишком обилует примерами суеты, роскоши, плотоугодия, неправды, частию даже неверия; и что соблазны его сильны: но разве мир, соблазняющий нас на зло, сильнее Бога, подающаго нам вся Божественныя силы Его, яже к животу и благочестию? Бог имеет и дает силы; мир имеет и дает слабости: кто велит нам принимать не силы от Бога, а слабости от мира? Наше произвольное маловерие не возвышается к Богу, чтобы принять от Него силы благия и победоносныя над злом; наше малодушие унижается пред миром, и заимствует у него слабости, пролагающия путь пороку и злу. Соблазны мира сильны не сами собою, но нашею произвольною слабостию.

Обязанность подражать святым справедливее может затруднять нас и устрашать, когда взираем на высоту их подвигов. Но подражать святым не значит равняться с ними, чего не требует долг, и на что притязания не допускает смирение. Слово апостольское заповедует нам подражать не каким-либо чрезвычайным подвигам или чудесам святых, но вере наставников, иже глаголаша нам слово Божие. Если ты искренним сердцем содержишь веру в единаго триипостаснаго Бога и в единороднаго Сына Божия Иисуса Христа, Спасителя мира, как ее словом и писанием предали нам святые Апостолы, как ее, охраняя от лжемудрия, с точностию определили богомудрые отцы; если ты, по учению и примеру духовных наставников, подвизаешься, чтобы сия вера была в тебе всегда живою, чтобы одушевляла всю твою жизнь, и приносила плоды добрых дел и благоугождения Богу; если сердцем веруя и усты исповедуя (Римл. X. 10) православную веру, ты радуешься о сем, и готов понести скорбь, чтобы не изменить сему исповеданию: то ты уже подражатель наследствующим обетования Божия верою и долготерпением (Евр. VI. 12). Что же касается до особенных подвигов, благочестивых упражнений и духовных опытов, которые встречаем в житиях святых, в их обилии и разнообразии мы можем и должны находить и усвоять, каждый для себя, то, что может послужить нам руководством, применительно к состоянию нашей души и к обстоятельствам нашей жизни, а зрелищем высоких подвигов частию смирять свои помыслы, частию пощрять себя к ревности в наших посильных упражнениях благочестия и благоделания. Например, если плоть твоя тяготится постом: устыди ее, и подкрепи твое благонамерение воспоминанием четыредесятидневнаго, совершенно безпищнаго, поста пророка Илии. Если кому по долгу вернаго служения Церкви или отечеству, предлежал бы подвиг, угрожающий лишениями и опасностями: таковый мог бы употребить в подкрепление своего мужества и самопожертвования память Святителя Алексия, который для охранения мира и безопасности Церкви и отечества неоднократно, беззащитный, безпомощный ходил в чуждую землю, к властителям неверным и жестоким, и котораго вера и самопожертвование оправданы были вожделенными успехами предприятий, и даже чудесною Божиею помощию.

Итак, братия, да не уступаем лжесловесию³, прельщениям и соблазнам мира, усиливающимся уклонить нас от пути евангельскаго. Не сообразуйтеся веку сему (Римл. XII. 2). Не обинуясь, повинуйтесь учению апостольскому, и, елико возможно⁴, подражайте вере святых, живой и деятельной во спасение. Аминь.