Беседа по освящении домовой церкви Пресвятыя Богородицы

CDXX.

331. Беседа
по освящении домовой церкви Пресвятыя Богородицы¹.

(Говорена нояб. 30-го; напечатана в
Твор. Св. От. 1856 г. и в собр. 1861 г.)

<1856 год>

Провидение Божие, уготовляя в жизни Святых опытное учение и руководство для нашей жизни, сохранило нам посредством писаний древний поразительный образ благоговения и любви к храму Божию в царе и Пророке Давиде.

Вот некоторыя собственныя его выражения его мыслей и чувствований. Свят храм Твой (Псал. LXIV. 5). Господь во храме святем Своем (Псал. X. 3). Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни. Лучше день един во дворех Твоих паче тысящ. Изволих приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих (Псал. LXXXIII. 2. 3. 11). Когда прииду и явлюся лицу Божию? Быша слезы мне хлеб день и нощь (Псал. XLI. 3. 4).

Видите, что он чувствовал как бы тоску по храме Божием, когда в продолжении некотораго времени не имел утешения пользоваться оным. И сие чувство было в нем так сильно, что, когда по обстоятельствам жизни не имел он удобства приближаться ко храму, он имел дерзновение домогаться, чтобы приближался к нему храм.

По причинам государственным царь Давид основал пребывание свое в Иерусалиме. Скиния свидения (то-есть, подвижной храм Божий, устроенный Моисеем по повелению Божию) находилась тогда в Номве, или, может быть, в Гаваоне: а существенная святыня сего храма, кивот с Богоначертанными скрижалями закона, отлученный от сего храма в следствие несчастных происшествий, сохраняем был в Кариафиариме, в доме Аминадава. Давид решился иметь храм Божий близ себя в Иерусалиме: и уготова место кивоту Божию, и сотвори ему скинию (1 Пар. XV. 1). И после некоторых затруднений действительно перенес в нее кивот Божий, чтобы таким образом иметь удобство посещать храм Божий в каждый праздник для молитвы, славословия и жертвоприношения, и кроме праздника, когда чувствовал особенную нужду подкрепить свою молитву благодатию святаго храма.

Не забудьте, что так сильно чувствовал потребность святаго храма человек, который сам был живый храм Божий; потому что, как Пророк, исполнен был Духа Божия. Еще в юности принял он от Пророка Самуила тайное и таинственное помазание: и ношашеся Дух Господень над Давидом от того дне и потом (1 Цар. XVI. 13).

Сей священный пример дает нам право заключить, что те на правом пути, для которых путь ко храму Божию так приятен, как путь странствующаго к дому отеческому; которые лучшими часами жизни признают часы, проводимые в храме Божием; для которых лишение участия в молитве, славословии, таинстве храма, есть одно из лишений, глубоко чувствуемых; наконец, которые, не имея силы и возможности приходить в храм Божий, дерзают желать, чтобы храм Божий пришел к ним.

А чтo из того же священнаго примера должно заключить о тех, которые небрегут о подчинении себя уставам дома Божия, думая стоять выше народнаго мнения, и свободнее чтить Бога, не имеющаго нужды в наших усиленных подвигах? Не должно ли заключить, что они ставят себя выше Пророка, который² сознавал нужду следовать уставам храма Божия, и в следствие сего чувствовал неудержимое влечение к нему? Возвышение, конечно, не завидное! Кто сам себя ставит высоко: тот сам для себя готовит падение.

Но от тех, которых муж по сердцу Божию своим примером оправдывает в дерзновенном желании приближить к себе святилище Божие³, не должно скрыть, что оно же может и поколебать сие дерзновение, и внушить страх. Была минута, в которую он сам устрашился иметь близь себя храм Божий, и, как бы при виде опасности, воскликнул: како внидет ко мне кивот Господень (2 Цар. VI. 9)?

Когда, для возведения новосозданной в Иерусалиме скинии в достоинство храма Божия, надлежало внести в нее кивот Господень; и для взятия его Давид с собранием народа пришел в Кариафиарим: в святое дело вкралась погрешность. Вопреки установлению Божественному, по которому только первосвященник и священники имели право прикасаться к кивоту, и для путешествия они должны были облечь его покровами, и потом левиты нести его, положив на рамена свои носила его, – вопреки сему⁴ он поставлен был на колесницу. На пути, на неровном месте, левит Оза, вместо того, чтобы поддержать наклонившуюся колесницу, коснулся самого кивота. Кивот не упал: но дерзновенно и незаконно прикоснувшийся пал мертвый. Тогда-то Давид в ужасе воскликнул: како внидет ко мне кивот Господень? И, не смея нести его в свою скинию, оставил его в доме Аведдара.

Не станем любопытствовать, за что так грозно поражен Оза, за нарушение ли только закона обрядов, и вместе для вразумления первосвященника и священников, забывших оный, или сверх того за некую личную нравственную нечистоту, не совместную с служением святыне. Сие ведает Сердцеведец Судия.

Но почему сие происшествие так сильно поразило Давида, не виновнаго в том, что первосвященник и священники не соблюли своего устава? – Конечно, в сем частном событии видел он общий закон, некогда в подобном случае изреченный Моисеем от имени Божия: в приближающихся Мне освящуся (Лев. X. 3). То-есть, кто паче других приближается к Богу и к святыне, знаменующей присутствие Божие: в том преимущественно проявляет и ознаменовывает себя святыня Божия, благосообщительная достойным, не прикосновенная недостойным. Моисей в посте и чистоте приближается к Богу на Синае, и приемлет Богописанныя скрижали закона, и просвещается так, что народ не может взирать на свет лица его. К той же святыне скрижалей приближается Оза, и не к самым скрижалям, а только к кивоту прикасается; и поражается смертию. Так, если веруешь, смиряешься, очищаешь совесть; то святыня Божия попаляет грех, и просвещает человека: в противном случае она опаляет грешника. Давид имел довольно самосознания и смирения, чтобы не считать себя свободным от греха: и потому страшился святыни, пред глазами его поразившей грешника.

Что при сем должны подумать мы? Можем ли иметь более дерзновения, нежели праведный Давид? Не убоимся ли вместе с ним Господа, и не скажем ли: како внидет ко мне кивот Господень? Как прииму, как сохраню достойно близь себя храм Божий с его святынею? Не довольно ли, когда можно, приходить в храм, где он есть, и близь прага его стоять с мытарем и с его покаянною молитвою; а когда не можно быть во храме, тогда от своей тайной клети возсылать к Богу воззвание Давидово: когда прииду и явлюся лицу Божию, и любовь к святыне храма питать только слезами лишения: быша слезы мне хлеб.

Но уже вниде кивот Господень. Благодать Божия в таинственных знамениях уже вступила в храм сей. Теперь уже не время колебаться страхом, принять ли святыню приближающуюся: настоит решительная обязанность со страхом хранить святыню приближившуюся. Умерим страхом дерзновение любви к святыне: умерим страх верою и⁵ любовию к святыне.

Для сего еще раз призовем на помощь праведнаго Давида. Он своим страхом устрашает нас: он и успокоивает нас, по страхе вновь восприятым дерзновением веры: потому что после минуты гнева Божия за⁶ оскорбленную святыню, чрез туже святыню явилась пребывающая⁷ милость Божия.

Кивот Божий, поразивший Озу, и от страха оставленный в доме Аведдара, не поразил дома Аведдарова; напротив того возвестиша царю Давиду глаголюще: благослови Господь дом Аведдаров и вся яже его, кивота ради Божия (2 Цар. VI. 12). Давид отложил страх; восприял вновь дерзновение; возобновив торжественное собрание народа, по закону, на раменах левитов перенес кивот Божий в скинию, которую для него воздвигнул, и потом во всю жизнь пользовался благодатию сего святилища.

Прославим новозаветную благодать, щедрую и снисходительную паче ветхаго закона. Закон Моисеев создал одну только скинию и один храм; и безпримерна была вторая скиния Давидова. Благодать Христова созидает храмы всюду, где есть верующие; и нередко позволяет дому человеческому принять в свои объятия дом Божий.

Приявшие ныне сей благодатный дар да возрадуются о Господе; и да хранят оный благоговейным хранением. Да подвизаются неослабно верующим и благоговеющим сердцем и направлением жизни⁸ приближаться к Господу Иисусу Христу, близ сущему благодатно и таинственно⁹, и к Пречистой Матери Его, приявшей храм сей под свое покровительство. Никакая дерзновенная рука, никакая неблагоговейная мысль да не коснется водворившейся¹⁰ здесь святыни. Да благословит Господь дом сей, якоже дом Аведдара, кивота ради Божия. Аминь.