Слово по освящении храма Святыя Равноапостольныя Марии Магдалины при Коммерческом Училище

CCCLXXXII.

293. Слово
по освящении храма Святыя равноапостольныя
Марии Магдалины при коммерческом училище.

(Говорено 21 марта; напечатано в
Твор. Св. От., и Губерн. Ведом. 1854 г. и в собр. 1861 г.)

<1854 год>

Не то ли и делается здесь, что заповедал святый Апостол Павел в произнесенном теперь изречении?

Сей дом устроен для того, чтобы в нем собирать детей одного из общественных сословий, чтобы образовать их чрез учение, соответствующее требованиям их звания, чтобы попечения родительския частию дополнять, частию заменять попечениями наставников и детоводителей. А что при сем есть и то намерение, чтобы воспитовать сии чада в наказании и учении Господни, о том свидетельствовать может созданный при доме учения храм Господень.

Что же мне после сего сказать? Похвалить и умолкнуть? – Не думаю, чтобы сим исполнена была моя обязанность.

Доброе намерение есть доброе основание добраго дела. Но когда положено хорошее основание: тогда еще не все построено. За добрым намерением должна следовать забота о верном исполнении онаго. Забота должна побуждать к размышлению.

В наше время важность воспитания для всей последующей жизни понята и признана более, нежели в иныя времена. Число училищ, как орудий воспитания, и число учащихся, при покровительстве просвещеннаго правительства, при соревновании частных людей, со дня на день возростает. Для соединеннаго множества воспитываемых соединяются многие наставники: а нередко и к одному воспитываемому призываются многие наставники. Благочестивейший Самодержец прозорливо обращает особенное внимание на воспитание нравственное, и, как на основание сего, на воспитание благочестивое. Но все ли довольно верно следуют сему направлению? Воспитание ученое, воспитание деловое, воспитание изящное, не слишком ли сильно привлекают к себе заботы некоторых воспитателей и воспитываемых, видами наружных преимуществ, выгод, славы, удовольствия? – По сему не излишне, думаю, напоминать родителям и воспитателям детей Апостольское наставление: воспитовайте в наказании и учении Господни. То-есть: словом и делом руководствуйте детей к жизни благочестивой и честной по учению Христову.

Отдадим долг уважения знанию и учености. Скажем, если угодно, что люди, обладающие глубокими познаниями о предметах природы, человечества и общества человеческаго, суть очи народа. Однако, как не всякому члену тела надобно быть оком: так не всякому члену общества надобно быть ученым. Но усиленные укоры невежеству и похвалы неопределительно понятому просвещению посеяли в некоторых людях односторонния мысли, что воспитание, достойное своего имени, есть только ученое, что воспитывать значит преподавать науки, что воспитанным надобно почитать того, кто прошел несколько поприщ уроков. Это значит воспитывать более голову, нежели сердце и всего человека. Щастлив воспитываемый, если наставник в учении веры успеет глубже посеять в нем семя духовнаго учения, нежели другие наставники семена мирских учений, и если духовное семя будет питаемо домашними и церковными упражнениями благочестия, под влиянием добраго руководства и примера. Учение Божественное очистит, утвердит и освятит учения человеческия, и сделает их употребительными на пользу частную и общественную: потому что благочестие, как говорит Апостол, на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешняго и грядущаго (1 Тим. IV. 8). Но если благочестие, хотя и говорят о нем постановления, в самой душе воспитываемаго не положится в основание мирских учений: то оне не будут истинно основательны: учения неосновательныя не благоустрояют жизни, а между-тем, обыкновенно надмевают; надменный мнимым знанием и образованностию всего чаще ставит себя выше своего состояния. Так, происходят люди, которые не мирятся с бедностию, не уживаются с посредственностию, не сохраняют умеренности в изобилии; алчут возвышения, блеска, наслаждений; разочаровываются пресыщением так-же как ненахождением пищи своим страстям; всегда недовольны; любят перемены, а не постоянство, и, преследуя мечты, разстроивают действительность настоящую и будущую.

Ученые сами признали, что воспитание ученое не всегда уместно и с пользою прилагается, особенно к состояниям, средним и низшим в обществе, когда отличили от онаго и старались отдельно устроить для сих состояний воспитание деловое, то-есть, приспособленное к делам сих состояний, к земледелию, к ремеслам, к художествам, к промышленности и торговле. Мысль дельная при дельном исполнении. Впрочем, не мое дело разсуждать о сем. Мой долг напомянуть, – напомянуть, говорю, потому что, думаю, ненужно доказывать, – что воспитание деловое, только при помощи воспитания благочестиваго и нравственнаго, может образовать земледельца, ремесленника, промышленника, торговца, трудолюбивых, честных, способных устроить свое благосостояние, и быть исправными членами общества.

Что сказать о изящном воспитании, – о образовании детей приятными искусствами? – По щастию, могу теперь нечто сказать в пользу сей отрасли воспитания по близкому опыту. Здесь мы слышали воспитываемых детей участвующих в церковном пении. Вот приложение приятнаго искусства к воспитанию, достойное похвалы и поощрения. Упражнение в пении церковном, и близких к оному песнопениях духовнаго и нравственнаго содержания, путем удовольствия ведет к пользе; оно умягчает сердце, но не изнеживает, как иные роды пения, возбуждает и питает возвышенныя чувствования, а не страсти; занимая невинную душу, не только не уменьшает ея невинности, но и освящает оную. Не скроем желания, – не останавливаясь на том, сбыточно ли оно, – чтобы сие чистое увеселение из воспитания чрез привычку перешло в жизнь, и чтобы христиане, как и бывало некогда, не только в церкви, но и в доме, по наставлению Апостола, глаголали к себе во псалмех и пениих и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах Господеви (Ефес. V. 19).

Не того хочет обычай века. Он употребляет приятныя искусства в воспитании так, что оне, – изъяснимся, как можно, скромно, – являются цветами, которые не приносят плодов, и с которыми соединено терние, приятно уязвляющее. По сему предмету чувство благочестивое, чистое нравственное чувство и опытное благоразумие тщательно должны быть призываемыми на совет о том, в каком виде и в какой мере допустить приятное, чтобы под прикрытием его не прокралось вредное, – изнеженность, разсеянность, пристрастие к чувственным удовольствиям.

Мир представляет себе забавы почти такою же потребностию жизни, как труд, пища и покой. Он думает жить, играя. Нет, братия, жизнь не игра, но дело важное. Земная жизнь дана человеку для того, чтобы из нея, рукою свободной воли, силою Божией благодати, выработать вечное блаженство. Кто понял сие дело, и занялся им, как должно: тот едва ли найдет много времени для игр и забав.

И посему прозорливо и благопопечительно заповедует Апостол учить и учиться сему делу, как можно ранее, от юности, от детства. Воспитовайте в наказании и учении Господни.

Родители и дети, воспитатели, и воспитываемые! Помышляйте и не забывайте, что учения человеческия приготовляют к жизни временной, но и ея не могут сделать щастливою без помощи учения Господня: а учение Господне приготовляет к вечной блаженной жизни, которой и да сподобит Бог всех нас, кратким или долгим, но правым и верным путем достигнуть. Аминь.