Слово в день венчания и помазания на царство Благочестивейшаго Государя Импер. Николая Павловича

CCCLXXIV.

285. Слово
в день венчания и помазания на царство
Благочестивейшаго Государя Императора
Николая Павловича.

(Говорено в Успенском соборе августа 22; напечатано в
Твор. Св. От. и в Губернск. Вед. 1853 г. и в собрании 1861 г.)

<1853 год>

С благоговейною радостию мы смотрим ныне на венец, который недосязаемо превознесен над нами, но который осеняет всех нас, и которым все мы хвалиться можем пред народами. Это венец, который двадцать семь лет почивает на главе Благочестивейшаго Императора нашего Николая Павловича. Радостен сей венец для нас; поелику он для всех нас есть покров, защита, украшение, слава: но тяжел для Венценосца; потому что это венец избрания и освящения на великие подвиги, а не венец награды и покоя после подвигов. Тяготы огромной России носит Благочестивейший Самодержец, исполняя закон Христов (Гал. VI. 2) и закон царский. Какая потребна сила, чтобы поднять, и носить, и направлять в движении силы всея России! Праведно посему, чтобы все силы Россиян соединялись, дабы, по возможности, облегчать бремя, носимое Самодержцем, чтобы все сердца Россиян соединялись, дабы искренними молитвами призывать Ему силу от Того, Которым царие царствуют (Притч. VIII. 15): Господи, силою Твоею да возвеселится Царь, и о спасении Твоем да возрадуется зело (Псал. XX. 2).

От венца, над нами превознесеннаго и для нас неприкосновеннаго, не желаете ли обратить мысль к венцу, который может коснуться главы каждаго из нас? – Да, есть венец, который не недосязаем для нас, котораго мы можем желать и искать, который обещает, предлагает, почти подает нам Верховный Венцедатель. Дам ти, говорит, венец живота.

Вслушайтесь хорошо в сие слово. Предлагается венец живота, венец, с которым соединена жизнь, которым увенчанный не будет бояться смерти. Будет ли кто так неразсудителен, чтобы не пожелать такого венца?

Если вы желаете предлагаемаго венца, то вы должны принять условие, с которым предлагается венец: ибо Венцедатель не обязан дать вам венец по одному вашему произволу; и сие было бы несообразно с достоинством и Венцедателя и венца. Условие, с которым предлагается венец живота, состоит в том, чтобы вы были верны Венцедавцу Христу, и притом верны до смерти. Буди верен до смерти, и дам ти венец живота.

Верным называем того, кто долг подданства и повиновения, признанную обязанность, данную клятву и даже простое данное слово или обещание исполняет без измены, без уклонения, без ослабления, без лицемерия, деятельно, точно, чистосердечно. Верным до смерти можно почитать того, кто пребывает верным во всю свою жизнь до конца ея; преимущественно же того должно почитать верным до смерти, кто, встречая обстоятельства, в которых верность не льзя сохранить иначе, как с пожертвованием удовольствий, выгод, почестей и самой жизни, решительно готов пожертвовать и действительно жертвует удовольствиями, выгодами, почестями, самою жизнию, чтобы сохранить верность. Сих понятий о верности, надеюсь, никто не будет оспаривать.

Теперь, чтобы определить нашу верность ко Христу, должную и действительную, надлежит принять в разсуждение, какия мы имеем к Нему обязанности, и как их исполняем. Мы природные рабы Богу и Христу, по владычественному праву Творца над Своими созданиями, Вседержителя над всем, что пользуется Его промышлением и управлением. Но, поелику мы нарушили сей естественный союз с Богом нашею неверностию и непослушанием; и поелику Христос желает возвысить рабов на степень свободных, и даже в достоинство сынов: то Он призвал нас добровольно вступить в новый с Ним завет; и мы вступили в него крещением, и приняли соединенныя с ним обязанности. Какия? – Мы отреклись сатаны и всех дел его, и сочетались Христу, исповедав веру в Него и признав в Нем нашего Царя и Бога. Верны ли мы принятым на себя чрез сие обязанностям? – Кажется, мы чуждаемся дел сатаны; не возстаем против Бога; не идолопоклонствуем; чувствуем отвращение от злобы и разврата; сохраняем веру во Святую Троицу и во Христа Спасителя; продолжаем признавать Его нашим Царем и Богом, и, согласно с Его учением, посильно воздаем Кесарева Кесареви и Божия Богови (Матф. XXII. 21). Что вы думаете? Не выдержали-ль мы уже испытания в верности Христу? Не можем ли уже простерть руку к Венцедавцу, и сказать: Господи, кажется, мы верны: подаждь нам венец живота¹! – Нет, братия, может случиться, что сие самоиспытание, кажущееся так удовлетворительным по важности предметов и благовидности выражений, окажется неполным и ненадежным, если продолжим испытывать себя не поверхностным, а проницательным взором, и если станем поверять мысль и слово делом и опытом.

Истина лучше откроется, если спросим себя: стяжали-ль мы верность христианским обязанностям до смерти? – Скажут, может быть, что на этот вопрос отвечать можно только тогда, когда умрем. Частию это правда; потому что и твердый в добродетели не может ручаться за будущий день и час, что не падет; но частию неправда, потому что верность до смерти должна образоваться и утвердиться прежде смерти; и следственно, должны быть приметны в жизни некоторыя черты ея, и еще приметнее недостаток ея. Когда некий юноша вопрошал Христа Спасителя: что благо сотворю, да имам живот вечный (Матф. XIX. 16)? – он чрез сие изъявлял намерение, быть верным учению Христову до смерти, чтобы получить венец живота. Но вскоре дело показало, что его душа не стяжала добродетели, которой призрак являлся в его словах. Когда от него потребовано, чтобы он раздал нищим свое имение, дабы, в совершенной свободе от мирских забот, следовать за Христом: верность его Христу мгновенно исчезла; он предпочел быть верным золоту. Сим несчастным личным опытом выразилась общая истина: кто не умер своекорыстию, а также самочестию и плотоугодию, и всякому виду самолюбия и самоугодия, тот напрасно стал бы льстить себе мыслию быть верным до смерти Христу и Его учению, и ненадежно простирал бы руку к венцу живота.

Вспомните верных до смерти не мысленно только, но действительно и совершенно, Христовых мучеников. Смертный приговор за верность Христу выслушивали они с радостию; с мирною молитвою преклоняли главу под меч, или метаемые на них камни; не могли поколебать их верности ни прельщения чувственными удовольствиями, или видами корысти и славы человеческой, ни угрозы, ни темницы, ни отъятие имения, ни осуждения на тяжкия работы, ни разнородныя мучения изобретательной злобы, – эта медленная, нерешительная смерть, против которой непоколебимо устоять труднее, нежели против решительной, мгновенной смерти. Подобные опыты верности способны ли выдержать люди, которые, думая быть верными Христу, гораздо более верны своим прихотливым желаниям, своим безотчетным привычкам и суетным обычаям, своим страстям? Например, перенес ли бы благодушно долгое темничное заключение за веру и правду тот, кто не переносит однодневнаго добровольнаго заключения в своем доме, не для какого-нибудь истязания себя, но для полезнаго труда, для попечения о душе, для размышления о Боге, а чувствует неодолимое влечение, если не утром, то вечером, броситься в разсеянный круг подобных людей, или в вихрь увеселений? Был ли бы тот безстрашен и неколебим, охраняя свою веру и совесть, при виде угрожающих за сие лишений, страданий и смерти, кто колеблется пред лишением – тучной пищи в день поста, боится умереть – от воздержания, оказывает невнимание к руководству Матери-Царкви, чтобы не причинить скорби – своему чреву?

Или нам не слишком нужно заботиться о строгих испытаниях верности, потому что мы живем не в мученическия времена? – Но, братия, безсмертный Венцедавец требует верности до смерти, а без того не обещает дать венец живота.

Что же нам должно делать? – Надобно найдти средство сделаться верными до смерти и без мученичества, и употребить такое средство прежде смерти: потому что поздно будет сеять, когда настанет время собирать плоды. Такое средство предлагает нам Апостол, когда говорит: умертвите уды ваша, яже на земли, блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение (Колос. III. 5). Умерщвляйте плотское самолюбие и самоугодие, не только во внешних действиях, но и в сокровенных движениях вашего сердца, и это не собственным только мудрованием, которое чем более самонадеянно, тем менее надежно, но непрестанным обращением сердца вашего ко Христу, с искренним желанием благоугодить Ему, при помощи благодати Его.

Благодать Христа Бога нашего да споспешествует всем нам постоянством в сем подвиге достигнуть совершенной и неизменной к Нему верности, для которой готов у Него венец живота. Аминь.