Слово в день памяти Преподобнаго Сергия

CCXLIII.

162. Слово
в день памяти Преподобнаго Сергия.

(Напечатано в собраниях 1844 и 1848 гг.) ¹

<1842 год>

Вот заповедь Апостольская. Кажется, не забыта она у нас, и не оставлена без исполнения. Ибо что значит настоящий день, и настоящее собрание, как не то, что мы наставника нашего, Преподобнаго Сергия, поминаем памятию торжественною? Благоговейно взираем на скончание жительства его, когда празднуем дни, скончания его жительства, и его по скончании вновь явления между живущими, в его нетленных и чудодейственных останках.

Можем ли, к довершению сего, похвалиться и тем, что подражаем вере наставников наших, иже глаголаша нам слово Божие? О если бы! Но и Апостол не всем Христианам Апостольским приписывал сию похвалу. Высокое свидетельство дал он вере Христиан Филиппийских, когда написал им: вам даровася, еже о Христе, не токмо еже в Него веровати, но и еже по Нем страдати (Фил. I. 29). А когда писал к Христианам Евреям: тогда нашел нужным о том же предмете еще заповедывать и учить. Подражайте, говорит, вере их.

Признаем и мы, братия, что имеем, не столько права на похвалу веры нашей, сколько нужды в обучении подражать вере Святых.

Подражание есть одно из самых употребительных орудий для образования и направления жизни и деятельности, во всех видах. Это есть средство не менее действующее, как слово учения, иногда еще более, а иногда почти единственное. Подражание старее слова учения, и самое слово раскрывается и образуется посредством подражания. Может ли мать искуственно истолковать младенцу, какими движениями языка и уст, каким направлением дыхания должен он производить различные звуки, чтобы произносить слова? – Но дитя слышит слова, произносимыя матерью; и, раскрывающеюся жизнию побуждаясь к действованию, однако не самоизобретаемому и самоуправляемому, к которому еще не способно, получает направление делать тоже, что мать, одним словом, подражает ей, между прочим, и в произношении словесных звуков, и после возобновляемых покушений и опытов, один более другаго удачных, – дитя умеет говорить.

Такова сила подражания, всажденная в самой природе человека. С возрастом, ее ограничивают и подчиняют себе другия открывающияся способности и возрастающия силы: свободная воля, учение, размышление, изобретательность. Но все еще значительною остается сила подражания, во-первых, потому, что ранее других раскрываясь, и объемля многие предметы, она поддерживается и привычкою, и необходимостию; во-вторых, потому, что к возвышенному учению, к умственному изследованию, к изобретению, не многие имеют достаточныя дарования, а подражать способен весь род человеческий; в-третьих, потому, что умственное изследование следит свой предмет в призрачной области воображения и памяти, в неокончательных чертах общих понятий, а подражание смотрит на предмет существующий в природе, в определенных и оконченных чертах действительности; и потому первое, переводя свои созерцания в действительность, не редко затрудняется и запутывается, а последнее легче и надежнее делает то, что видит уже сделанным.

Отсюда можно усматривать, как важно для жизни, чему, и как человек подражает. Если бы он решился не подражать ничему, а все изобретать сам, и делать по своему изобретению: то в какое бедственное состояние поставил бы он себя, и как трудно было бы ему оттуда выйти! На пример, скорее умер бы он от голода, нежели в безчисленном разнообразии царства растений открыл бы пшеницу или рожь, и устроил многосложное искусство возделать ее, собрать, отделить, превратить в муку, и наконец в хлеб. Если с своею подражательностию попадает он на недостойные и ложные образцы: то естественно делается худым списком с худаго подлинника, и нередко на долго. Кто в малолетстве по худому образцу образовал свою способность писать буквы: тот обыкновенно во всю жизнь худо пишет. Бывает и хорошему образцу худое подражание, когда подражание не внимательно, не разсудительно, не постоянно. Если же избираем себе образцы деятельности достойные по предмету, совершенные или хотя приближающиеся к совершенству по образу и степени действия; и если следим их внимательно, разсудительно, постоянно: то и мы на пути к совершенству, открытом и верном.

Но размышления о влиянии подражания на естественную жизнь и ея действия не суть ли посторонния для учения о подражании Святым в жизни духовной? – Разсуждайте. Если уста младенца не иначе, как подражанием образуются, чтобы нарещи отца и мать: думаете ли вы, что гораздо легче, без образца, без подражания, как нибудь, научится сердце ваше, не движением воздуха производить словесные звуки, но движением Духа Святаго в вере, нарицать и призывать Господа Иисуса, взывать из глубины своей к Отцу небесному: Авва Отче? Если без помощи подражания вы затруднились бы приготовить и здравоносно употребить земный хлеб для поддержания телесной жизни: думаете ли, что без подобнаго пособия не трудно вам обрести и спасительно вкушать устами веры хлеб небесный, который дает новую жизнь душе, который, правда, сходит с небесе без нашего искусства и труда, но котораго вкушение необычайно и недоведомо земной природе, и который знающие не все вкушают в жизнь вечную, но некоторые в суд себе? Если только постоянным подражанием образцу научились вы писать мертвыя буквы на тленной бумаге, думаете ли, что гораздо простее, без образца, без подражания, наудачу, напишете имя ваше в нетленной книге жизни, писменами живыми, то есть, делами живой веры?

Впрочем перестанем, если угодно, любомудрствовать по нашим соображениям и догадкам. Имамы известнейшее пророческое и Апостольское слово. Что говорит оно? – Бывайте подражатели Богу, гласит оно устами Святаго Павла. И само Ипостасное воплощенное Слово глаголет: будите вы совершени, яко же Отец ваш небесный совершен есть. А как может сие сделаться?– Без сомнения, посредством подражания.

Или безмерная высокость сего образца, предлагаемаго вам для подражания, приводит вас в недоумение и в безнадежность о успехе? – Напрасно. Подражание не требует равенства с первообразом. Вы можете снять с онаго только некоторыя черты для вас благопотребныя и доступныя, одну часть необъятной картины в уменьшенном размере: и при сем подражание может иметь свою пользу, достоинство и даже совершенство. Отец небесный солнце Свое сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и на неправедныя (Матф. V. 45). Вот первообраз представленный вам, дабы вы могли снять с него подобие для себя. Конечно, ты не можешь засветить другое солнце для того же или для другаго мира: но ты можешь засветить свет спасительной истины в уме неведущаго, зажечь искру любви к добру в сердце жестоком, или иначе испорченном: и вот, ты подражатель Богу, не только Сияющему солнцем на видимый мир, но и просвещающему души светом духовным. Не дано тебе свести с неба дождь, и оросить поля праведных и неправедных: но ты можешь оросить слезою сострадательной любви изсохшее от скорби сердце невиннаго страдальца, или жегомое раскаянием сердце грешника: и вот, ты подражатель Богу, Который дождит на праведныя и на неправедныя. Ты не в силах, как Бог, облаготворить всех добрых и злых, праведных и не праведных: но хотя одному, котораго ты знаешь недобрым для тебя, сделай возможное для тебя добро, с усердием², с самопожертвованием: и одно такое дело уже делает тебя подражателем Отцу небесному, Иже солнце Свое сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и на неправедныя.

Но, дабы высоту образца Божественнаго сделать очевиднее доступною для ревности подражания, посмотрите, что еще умышляет искусный и снисходительный наставник спасительнаго подражания, Святый Павел. Как-бы лествицу восхождения поставляет он для нас, говоря: подобни мне бывайте, яко же аз Христу. Теперь уже не на превыспреннее, невидимое, непостижимое небо зовет он вас искать образца для подражания, но низводит его для вас на землю, и показует во Xpисте, истинном Боге, но купно истинном человеке, принявшем на Себя естество наше, даже немощи наша, кроме греха. Если и cиe не воздвигает нашу низость к высоте: руководитель сходит ниже, и еще ближе полагает для нас в степень восхождения самого себя: подобни мне бывайте. Мне, говорит, подобострастному вам человеку, – мне, бывшему некогда хульнику и гонителю веры, – мне без труда можете подражать и грешники, от нихже первый есмь аз.

Если бы кто на сие возразил, что черты жизни Апостольской неудобоприменимы к состоянию его души, к обстоятельствам его жизни: разрешает Апостол и сие, когда заповеди подражания дает большее пространство: поминайте наставники ваша, – подражайте вере их. Во множестве благих примеров, подаваемых истинными наставниками, без сомнения, откроются достоподражательныя черты, для меня, для тебя, для каждаго, по особенному состоянию души, по особенным обстоятельствам жизни.

Заповедуя особенно взирать на скончание жительства наставников, Апостол, кажется, особенно имел в мыслях примеры мученической твердости в вере, так как имел особенную потребность указывать оные, для утверждения верующих в бедственныя времена Церкви. Но если заповедь Апостольская должна обнять все времена Церкви, и потребности всех и каждаго верующаго: то должна иметь и сие всеобщее значениe: подражайте вере и жизни Святых. И подлинно, для чего и осиял Господь небо церковное толиким множеством прославленных Святых, подобно как небо стихийное множеством звезд, – для чего иначе, если не для того, чтобы каждый из нас удобно мог, по своей потребности, принимать от них свет и управление своего пути на небо?

Предлежит ли кому подвиг охранения Святыя Веры от неправославия? – Да ищет таковый себе образца и руководства в жизни и слове таких наставников, как Великие Афанасий и Василий, Григорий Богослов и Златоуст.

Избрал ли кто себе путь жизни уединенной и особенно посвященной Богу и молитве? – Да проходит мысленно, по книгам и преданиям, духовныя пустынножительства и общежительства, и да назирает, хотя издалека, следы также Великих в своем роде подвижников, каковы Антоний, Макарий, Пахомий, Ефрем, и многие из века в век стопам их последовавшие, и столь еще близкий к нам, по благости Божией, Сергий.

Поставляет ли кого Провидение Божие в испытание веры лишениями и бедствиями? – Да утверждает себя таковый примером Иова, который и в лишениях, и в страданиях не преставал благословлять имя Господне.

Озабочен ли кто, как бы жить достойно веры в богатстве и обилии? – Да взирает на жизнь Авраама кроткаго, уступчиваго, благодетельнаго, избавителя бедствующих, страннолюбца, странноприявшаго Ангелов и Бога.

Если кто и глубоко низринулся в дела страстей и пороков: покажут и ему надежду и способ возникновения из пропасти спасшийся на кресте разбойник, подобный ему Моисей Мурин, Мария Египетская, и многие после погибели спасенные, после глубокаго развращения святые.

Мне бы не кончить слова, если бы исчислять примеры Святых, разнообразно назидательные и спасительные. Старайтесь, братия, узнавать и замечать особенно те из них, которые ближе к состоянию вашей души, к обстоятельствам вашей жизни. Внимая им, вы получите сугубый плод: и удостоверительное познание спасительнаго для вас пути, и сильную помощь к прохождению его, молитвами Святых, к которым приближитесь подражанием и вашею молитвою.

Братия! Подражательность так сродна человеку, что без нея не живет никто из нас. Разность в предметах и в ревности подражания. – Кто предписывает законы суеты, роскоши, своекорыстия, самочестия? – Никто. Как же усиливаются и распространяются суета, роскошь, своекорыстие, самочестие? – всего более посредством безразсуднаго подражания. Какую же силу должно иметь подражание, когда обращается на предметы законные и благословенные? –

Да помышляем, братия, что добро ревновати в добром (Гал. IV. 18); и что как возвышенный образец возвышает подражателя, так низкий унижает. И потому да отвращаем очи от суеты миpa; да взираем внимательно на жизнь Святых: да подражаем их вере непорочной, твердой, живой, действующей в подвигах, в любви, в творении добра, да наследим и мы достояние Святых в свете, и с ними вечно славим Отца, и Сына и Святаго Духа. Аминь.