Слово в день Успения Пресвятыя Богородицы

CCXLI.

160. Слово ¹
в день Успения пресвятыя Богородицы.

(Говорено в Успенском соборе;
напечатано в Христ. Чтен. 1842 г. и в собраниях 1844 и 1848 гг.)

<1842 год>

Не удивляюсь, что и Ты, Матерь Начальника мира, смутилась о словеси небеснаго вестника. Слишком необычайна была весть; очень рановременно приветствие, которое один Ангел мог тогда произнесть, едина Ты могла услышать и принять с верою.

Бысть Господь с Тобою не только благодатным присутствием, но и существенным в Тебе вочеловечением. Благодать непостижимо высокая! Радость безмерно светлая! Но какие мраки облегали Тебя, живая и живоносная Обитель Света! Еще Он не возсиял от утробы Твоей, как близ Тебя возстала буря помышлений сумнительных, и едва, омрачив, не низложила стража Света, Иосифа. Тогда, как Божественный Свет из яслей отразился в небесах, и небесная о Нем слава отозвалась на земли, – тогда как Он озарял и простодушных пастырей и дальновидных волхвов, – Ирод и весь Иерусалим с ним смутились от близости Света, и царь подвигся на смертную брань против безоружнаго младенца, и Тебе, Матерь Света, надлежало убежать во тьму Египта, бояться возвращения в отечество Света, Иудею, и еще удалиться к людям, седящим во тме и сени смертней, – в Галилею языков (Матф. IV. 15. 16). Праведный Симеон, один из не многих, рано не только увидел, но и узнал, и на свои руки принял Свет в откровение языков (Лук. II. 32): но что же? Когда сей Свет осветил для него будущее, тогда он оружием пророческаго слова предварительно пронзил душу Матери Света, которой суждено было быть пронзенной оружием скорбей крестных: и Тебе же самой, сказал он, душу пройдет оружие. Божественное провозглашение Иисуса на Иордане, Его светолитие на Фаворе, торжество Его учения и чудес довольно ли озаряло радостию Тебя, Благодатная, мы не довольно знаем: а то и в Писании нам открыто, и по собственному нашему, хотя несовершенному в любви сердцу, нам понятно и ощутимо, как многи, разнообразны, продолжительны, глубоки долженствовали быть скорби Твои о Твоем Божественном, но в человеческия немощи облекшемся Сыне, когда Ты видела Его, то в изнурении от подвигов, то в пререкании у народа, то в опасности от врагов, то наконец в руках врагов; когда против Него возносимые вопли и хуления, Ему наносимые удары и раны поражали Твое сердце; когда Он вместо Себя дал Тебе чужаго² сына; когда Ты видела Его последний взор, слышала Его последний глас, сопровождала Его бездыханное тело. Свет воскресения Его, без сомнения, осиял Тебя обильнее всех: но не тем ли паче, как после молнии ночь, темною и безвидною должна была остаться для Тебя³ земная жизнь, когда Он сокрылся в вознесении на небо? И сия ли есть судьба Благословенныя в женах – сперва быть сиротствующею матерью после умершаго на кресте Сына, потом от воскресшаго и присноживущаго в небесной славе Сына, вновь остаться на земли сиротствующею матерью.

Но вот настает новое время. Оказывается, что семя слова небеснаго, если не всегда скорый, зато тем более обильный и прочный плод приносит. Теперь не одно небесное созерцание видит Твою благодать, не один Ангел тайно благовествует Тебе радость; в церкви велицей благовествуется Твоя благодать и радость; род человеческий благословляет Тебя, Благословенная в женах. Подобно, как слава Твоего Сына и Бога, и Твоя слава Боголепная из гроба возсиявает. Чудеса Твоего Успения открывали, что Богоносная душа Твоя отходит прямо к Богу: праздный после погребения гроб Твой показал, что и в теле Твоем смерть не нашла себе никакой пищи, то есть, ничего грехом зараженнаго, и потому ничего тленнаго. Жизнь будущаго века, которой мы еще только чаем, для Тебя⁴ уже есть настоящая вечная жизнь, на высочайшей степени славы. В чертоге небесном, как Царица по благодати, предстала Ты одесную Царя по естеству, в ризах позлащенных одеяна (Псал. XLIV. 10), или по другому созерцанию, облечена в солнце (Апок. XII. 1), – в открытый, как мне мнится, и совершенный свет Христов; предстала, чтобы не только пребывать во свете и наслаждаться им, но и царствовать во свете, или световодительствовать, да приведутся Царю девы, – души целомудренныя или уцеломудрившиеся, – в след Тебе. Ныне радуйся благодатная, и отныне на веки ненарушимо радуйся, – не только радуйся, но и блаженствуй, – не только благодатная, но и препрославленная!

И если высокая степень света и блага, благодати и блаженства, есть состояние преисполнения, преизливающагося на сродное и удобоприемлющее: то, Богоблагодатная, от Твоего преисполнения и нам, Твоей благодати верующим и ее славящим, ниспосли хотя некую, тайную росу благодати, как зарю света, как источник блага, как залог блаженства.

Простите мне, братия, если долго при вас, как будто без вас, размышляю. В такие дни, как нынешний, можно совсем забыть землю в беседе с Небом⁵. И хорошо было бы, если бы мы охотнее и долее беседовали с Небом, а менее охотно и поспешно к земле обращались, и то для того только, чтобы, встретясь с нашими недостатками и нуждами, тем неотступнее прибегать к обилию и щедротам Неба.

Да, братия, от созерцания благодати, которую Мариамь обрела у Бога, и которая столь чудными путями возвела Ее к толь высокой славе, – обращаясь к себе, мы должны помыслить о потребности благодати для нас самих. Если едина Мариамь есть благодатная по превосходству: то напротив безблагодатным оставаться никому не можно без того, чтобы не погрязнуть во зле и погибели. Надобна хотя наименьшая доля благодати, чтобы достигнуть хотя последняго степени блаженства.

Благодать, – если хотим исчерпывать полноту значения сего имени, – есть даяние от Благаго, даяние благое, даяние по единой благости, без предварительнаго права, или заслуги и достоинства приемлющаго. Если принять в разсуждение, что, по слову Господню, никтоже благ, токмо Един Бог: и следственно источника всего, что только есть благо в тварях, нигде нельзя искать, кроме Единаго Бога, по чистой благости дарующаго, а не воздающаго (ибо кто прежде даде Ему и воздастся Ему? Рим. XI. 35): то можно было бы заключить, что человек все, и в себе, и окрест себя, самое бытие, жизнь, тело, душу, способность и употребление способности познавать, желать, действовать, – все имеет по благодати Божией. Но поелику благо, которое Бог положил в твари действием Своего творения, усвоилось им как-бы в собственность: то бывшее в своем начале благодатию, в своем продолжении соделалось естеством сущих и природою раждаемых, и в отличение от сего, благодатию именуется то, что Всеблагий Бог дарует человеку выше естества и природы. В сем разуме слово Божие употребляет имя благодати, означая им и даяние преподающее, или Божественную силу, источающую благодатныя влияния, как на пример в следующем изречении: явися благодать Божия спасительная всем человеком (Тит. II. 11); и даяние преподаваемое, или дар благодатный, как на пример в следующем засвидетельствовании Апостола: Единому комуждо нас дадеся благодать по мере дарования Xpиcmoвa (Ефес. IV. 7).

Когда не было в мире греха: тогда, не знаю, все ли было удобопроницаемо и прозрачно для сего стихийнаго света, но, без сомнения, все прозрачно и проходно было для света благодати. Он безпрепятственно изливался на природу, и непрестанно исполнял ее благом и блаженством, сохраняя в ненарушимом совершенстве и безсмертии даже и то, в чем скрывалась возможность тления, – тело человека. Но когда чрез прельщение, злоупотребление свободы и уклонение воли человека от воли Божией вошел в мир грех: тогда сим самым нарушен первоначальный союз между природою и благодатию. Хотя свет благодати, как Божественный, и потому ничем не воспящаемый, не преставая, всегда и на все сияет: но природа, грехом оскверненная, омраченная, огрубелая, зараженная, сделалась и недостойною и неспособною принимать чистыя, светлыя, тонкия, нетленныя влияния благодати. Так вошла в мир грехом смерть духовная, и в след за нею телесная, временная, и за нею вечная. И если только при споспешествовании благодати человек сохранял то, что первоначально имел: то конечно не возможно ему без особенной помощи благодати возвратить то, что утратил. Здесь наипаче открывается и крайняя потребность, и чудным образом удовлетворительный, по Апостольскому слововыражению, избыток благодати (Рим. V. 17). Отторгшемуся и отпадшему от благодати человеку естественно уже было ниспадать даже до ада, если бы провидевший сие от века, и вечно милосердующий Бог в среду падения не простер удерживающей и возставляющей руки. И дающее благодать, и приемлющее оную, – Божество и чистое человечество дивно совокупил Он в едину Ипостась Христа Господа, и в Его слове и жизни, в Его теле и крови, в Его крещении водою и духом, отверз новые преизобилующие токи благодати, простираемые и на отчужденное от нея, но не чуждое Вочеловечившемуся естество наше, дабы таким образом оскверненное грехом очистить, омраченное просветить, плотяное одуховить, растлевшее исцелить, падшее возставить, осужденное оправдать, умерщвленное оживить, погибшее спасти. Это не мое умозрение, но Евангельское учение. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Хpиcma, говорит Апостол, облагодати нас о Возлюбленнем, о Немже имамы избавление кровию Его, и оставление прегрешений по богатству благодати Его (Еф. I. 6. 7).

Слово Апостольское часто к мысли о благодати обращается, и все в Христианстве на ней утверждает. Хочет ли оно возвести нас к началу нашего спасения? Оно возводит нас к благодати: явися благодать Божия спасительная всем человеком. Хочет ли указать на спасение наше, как уже совершившееся? Указание опять относится к благодати: благодатию есте спасени (Еф. II. 5). Хочет ли изъяснить цель, силу и действие воплощения Сына Божия и пришествия Его на землю? И сие изъясняет мыслию о благодати: благодать и истина Иисус Христом бысть (Иoaн. 1. 17). Хочет ли показать, как произошли в церкви Апостолы, Пророки, благовестники, Пастыри, Учители, и их дело служения спасению прочих человеков? Показует начало сего в благодати: Единому комуждо нас дадеся благодать, по мере дарования Xpиcmoвa. Хочет ли укрепить Христианина в подвиге? Укрепляет благодатию: Ты убо, чадо мое, возмогай во благодати, яже о Xpиcmе Иисусе (2 Тим. II. 1). Хочет ли остеречь от греха? – Остерегает благодатию: грех вами да не обладает: несте бо под законом, но под благодатию (Рим. VI. 14). Хочет ли благоустроить нашу внешнюю деятельность? – Благоустрояет благодатию: Слово ваше да бывает всегда во благодати, солию растворено, ведети, како подобает вам единому комуждо отвещавати (Кол. IV. 6). Хочет ли приветствовать и благословить? И для сего призывает в помощь благодать: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иucyca Xpиcma.

Видите, Христиане, что в Христианстве все благодатию, и ничего без благодати. Да печется же каждый из нас обрести для себя благодать.

Да не придет кому лестный помысл, что если в спасении нашем все действуется благодатию, то нам уже не много нужно попечения о нашем спасении. Нет, соучастники благодати; благодать могущественная и действенная нам возвещена и дарована для того, чтобы укрепить нашу немощь, ободрить нашу безнадежность, одушевлять нашу благую деятельность, а не для того, чтобы обеззабочивать наше нерадение, и усыплять нас в бездействии. Молим, пишет святый Павел к Коринфским Христианам, не вотще благодать Божию прияти вам (2 Кор. VI. 1). Как? Не ужели благодать, спасительная всем человеком, может быть принята вотще? Видно, может cиe случиться, когда от сего так заботливо предостерегает Апостол: молим, не вотще благодать Божию прияти вам. Спасительна благодать Божия сама в себе: но не спасает нас без нас. Не вотще приемлется она, когда приемлется с верою, когда верно употребляется и сохраняется, когда обращаем ее в нашу жизнь и дела: но вотще, – когда вера оскудевает, когда наше житие и дела благодать Божию оскорбляют и отревают. Благодать есть талант небеснаго Домовладыки, который вернаго и усерднаго раба обогащает, а невернаго и лениваго осуждает, и отъемлется у него. Итак молим, не вотще благодать Божию npияmu вам, – смотряще да не кто лишится благодати Божия (Евр. XII. 15).

Остережемся и от другаго помысла, неблагоприятнаго благодати. Некоторые думают, что живут довольно хорошо, если живут по природе; и потому не подвизаются возвысить план своей жизни, чтобы жить по благодати. Благовидность опасная! Если, как мы отчасти показали, неповрежденный грехом человек жил не одною природою, но паче благодатию блаженствовал: то будет ли довольно хороша жизнь по природе, которая грехом повреждена и благодатию не исправлена? Не укажет ли кто, как на одобрение жизни по природе, на сказанное Апостолом, что языцы, не имуще закона, естеством законная творят (Рим. II. 14)? Такому скажу: разве тебе приятно в достоинстве жизни выравняться только с язычниками? Не так судил Господь наш, когда в упрек несовершенной жизни глаголал: не и язычницы ли такожде творят (Матф. V. 47)? Чрез сие давал Он разуметь, что для Его последователя, для человека совершеннаго, слишком мало того, чтобы жить по природе, подобно язычникам.

Чтобы определить значение и достоинство жизни по природе, надобно взглянуть на место, которое занимает она во владычестве Божием и Христовом. Хотя владычество сие безпредельно и неизмеримо для нас: однако, поелику во всяком благоустроенном владычестве можно замечать некоторое распределение состава его, соответственно целям управления: то Богословы не без основания заметили во всеобщем владычестве Божием и Христовом три сопредельныя царства: царство природы, царство благодати, царство славы. Вход в царство природы открывается человеку естественным рождением, в царство благодати – крещением, в царство славы откроется воскресением из мертвых и последним судом. С царством славы непосредственно сопредельно царство благодати, и только чрез сие лежит к оному путь из царства природы. Следственно, кто живет только по природе, тот на целое царство удален от блаженнаго царства славы. И потому, когда в последний день все царство благодати окончательно перейдет в царство славы; а земля и яже на ней дела сгорят: где тогда останется безблагодатная жизнь по природе, если не в природе преисподней.

Братия, общники даров и обетований благодатных! Не вознерадим о благодати Божией. Взыщем ее познанием, и признанием нашей немощи и греховности, молитвою, поучением в слове Божием, общением таинств веры, искренним желанием жить по заповедям Христовым; приимем оную верою и готовностию повиноваться ея внушениям; сохраним – верностию и постоянством в последовании ея руководству. Благодать сама будет нам тайною помощницею в наших ради ея подвигах, и увенчает их. По увещанию Апостола, да приступаем сдерзновением к престолу благодати, да приимем милость, и благодать обрящем, во благовременну помощь (Евр. IV. 16). По обещанию Пророка, Господь Бог благодать и славу даст (Псал. LXXXIII. 12).

Слава Господу Богу, Дателю благодати, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, во веки. Аминь.