1837 год. Слово в день обретения мощей Святителя Алексия

1837 год.

ССХIII.

132. Слово
в день обретения мощей Святителя Алексия.

(Говорено в Чудове монастыре, мая 20-го;
напечатано в Христ. Чтен. 1838 г. и в собраниях 1844 и 1848 гг.)

<1837 год>

Настоящий день есть один из тех, в которые Церковь с особенною торжественностию призывает нас к исполнению Апостольскаго завещания, мною теперь прочитаннаго. По ея установлению мы воспоминаем ныне Богомудраго наставника нашего, Святителя Алексия, который как во все время Святительства своего с благодатною силою глаголал слово Божие в назидание словеснаго стада Христова, так особенно потрудился в чистом изглаголании слова Божия, когда Славенское преложение святаго Евангелия с Греческим подлинником поверил, и от несовершенств стараго наречия, и от описок невнимательных переписчиков, очистил и исправил. Сей подвиг важен, между прочим, потому, что чрез него Святитель, Богом просвещаемый, предварительно обличил неправое мнение людей, явившихся после него, которые даже доныне утверждают, будто в священных и церковных книгах, и описку переписчика исправить, и непонятное слово перевода заменить понятным, непозволительно и противно Православию. Они говорят: по старым неисправленным книгам спасались и спаслись известные Святые; такия книги поправлять, значит, портить. Если бы так разсуждал святый Алексий: то конечно не стал бы он ни поверять перевод, ни поправлять рукопись Евангелия; а должен был взять книгу Евангелия, какая в его время находилась в Успенском Соборе, и сказать: по сей книге спасался и спасся Святитель Петр; нечего здесь поверять и исправлять. Но он поверял и исправлял: и потому очевидно не так разсуждал, как новые ревнители не очень старой старины, а точно также, как и древле и ныне разсуждает православная Церковь, то есть, что спасительная истина Христова и в неисправленных и исправленных священных и церковных книгах одна; но что, для сохранения и распространения сей самой истины, исправная книга лучше неисправной. Как предначинание и оправдание церковнаго изследования и исправления книг в последовавшия времена, Провидение Божие сохранило нам изследованную и исправленную Святителем Алексием книгу святаго Евангелия: и она являлась очам вашим в самое сие священнослужение, быв несена диаконом во святый олтарь.

Видите, братия, благодетельность Апостольскаго завещания. Мы воспомянули наставника нашего: и от сего воспоминания тотчас получили полезное для всей Церкви наставление. Но углубимся несколько в завещание святаго Апостола Павла о благоговейном воспоминании наставников наших.

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие. В сих словах есть нечто печальное. Поминают то, чего уже нет. И так когда Апостол завещавает поминать наставников Богоглаголивых: то сим самым сказывает, что их нет уже, и едвали не предсказывает, что подобных им не будет. Ибо как тем, что имеем и видим, легче пользоваться, нежели тем, чего не видим, и что уже миновало: то не очень нужно было бы заботиться о воспоминании прежних наставников, если бы подобные им непрерывно процветали в Церкви. Но Апостол заботится о воспоминании наставников, прежде бывших: видно не надеется, чтобы в их преемниках наставляемые вполне обрели тот же дух и силу, те же подвиги и добродетели, то же слово и тот же пример. Что сие предусмотрение верно, к сожалению свидетельствуют опыты многих веков. Не случается ли слышать и ныне сетования: где ныне Святые? Где прозорливцы или чудотворцы? Где наставники, которые бы глаголали слово Божие с такою силою, руководствовали ко спасению с такою верностию, как Петр или Павел, или хотя как некоторые из Духоносцев, бывших после Апостолов?

На печальный подлинно вид навело нас Апостольское завещание, поминать наставников наших. Но смотрите, как оно же может подать нам и утешение.

Сетуют, что нет ныне Святых. Мимоходом замечу, что не должно преувеличивать сего мнения. Многие, или немногие, только должны быть и ныне Святые; и не может быть, чтобы их совсем не было: ибо без Святых мир не был бы достоин хранения Божия, и не мог бы стоять. Семя свято стояние его (Иса. VI. 13). Мы можем говорить, что нет ныне в мире Святых, подобно как отец Алексия человека Божия сказал бы, что у него в доме нет сына, и нет Святаго, тогда как сын его жил у него в доме, и был муж Святый, но закрыт был, и от отца, и от других, образом нищаго. Справедливее можно скорбеть, что Богопросвещенные наставники и Святые ныне слишком редки; что их не видно, что в людях духовных примечается незрелость духа. Что ж? Как утешиться нам в сей скорби? Как восполнить примечаемый недостаток? – Возьмите в прошедшем то, чего не находите в настоящем: поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие прежде. Правда, поминать наставников скончавшихся, не то, что пользоваться живущими: но слишком ли велика сия разность, и не стоит ли одно другаго? Наставление от наставника живущаго близко и удобоприемлемо, когда его видим и слышим; слово и пример его в сем случае для нас так же живы, как и он сам: преимущество немаловажное! Но живя в теле, подобно нам, кто бы он ни был, он еще подвержен искушениям, и не избавлен от возможности преткнуться, и, может быть еще, в своем падении, увлечь с собою наставляемых. Напротив того наставник скончавшийся, котораго житие и скончание жительства ознаменовано присутствием в нем благодати Божией, котораго чистое учение оправдано святою жизнию, и святость жизни подтверждена святою и блаженною кончиною, есть руководитель ко спасению решительно достоверный и непоползновенный, есть притом помощник тем более сильный и неизнемогающий, что, отложив тленность и немощь земной жизни, живет в безпрепятственном причастии света и силы Божией: преимущество высокое и несравненное! Что касается до близости и удобоприемлемости наставления и помощи духовной: близость в духе не измеряется областями жизни и разстояниями места и времени, но мыслию, желанием и любовию, созерцанием, молитвою и верою. Вера может сблизить вас с наставником благоговейно воспоминаемым, почти также, как с присутствующим: ибо и с сим душеполезно сближает она же, а не просто видение лица и слышание слова. Вера посредством писания или предания, оживит пред вами учение и пример отшедшаго к Богу наставника; а посредством молитвы приобретет вам его действенную за вас молитву к Богу, и действительную помощь. Сим образом поминайте наставники ваша: и без сомнения, вы будете удовлетворены в потребностях духа вашего так, что не будет нужды сетовать на несовершенство или скудость наставления современнаго.

Чудное, братия, устроение Царствия Христова! Наши немощи, наши недостатки угрожают лишить вас потребнаго вам духовнаго наставления. Что же творит многомилостивый и благопромыслительный Господь? Дополняя недостаток наставников живущих, Он прежде общаго воскресения воскрешает некоторым образом наставников умерших, и, еще прежде полнаго открытия царствия небеснаго, на земли в небесном царствии Своем, то есть, в Церкви Своей, особенным образом творит их, по изъяснению Тайновидца Иоанна, Цари и Иepеи, небеснаго вкупе и земнаго священноначалия, – Иepeu, возносящие за вас действенную молитву непосредственно в пренебесный жертвенник, – Цари, имеющие власть чудодейственною помощию благоуправлять вас к миру и спасению. Вы боитесь не найти ни одного духовнаго наставления близ себя, в свое время. Он дает вам всех духовных наставников, из всех времен всея Вселенския Церкви, и в них делает для вас доступными все духовныя познания и опыты, все дарования и силы благодатныя.

При сем не без сожаления и не без удивления воспоминаю, что некоторые из Христиан не хотят угодивших Богу наставников воспоминать воспоминанием благочестия и веры, и особенно прибегать к их помощи в молитвах. Не нужно, говорят, никакого ходатайства пред Богом, кроме ходатайства Христова; и ходатайством простых человеков было бы оскорблено ходатайство Богочеловека. Сие мудрование подобно тому, как если бы кто вздумал утверждать, что в царстве, ни в самых даже и малых делах, ни к кому не должно прибегать, как только к царю, и не чрез кого инаго, как только чрез сына царева; и что прибегающий к посредству подчиненных властей, и рабов царевых, имеющих доступ к его престолу, оскорбляет верховное достоинство царя и высокое предстательство сына его. Не царь ли своею властию¹ действует чрез подчиненныя власти? Не к его ли милосердию прибегают чрез посредство верных ему рабов? Не Бог ли и Христос действует и славится чрез Святых Своих? Не к Его ли благодати прибегают чрез их посредство смиренные молитвенники, почитающие себя недостойными непосредственно приступать к Богу и Христу? Не совершенно ли согласно с крайнею чистотою Божества и с крайним также Его снисхождением и милосердием то, что наши молитвы несовершенныя и неочищенныя, вспомоществующею молитвою Святых очищаются и делаются способными к приятию на пренебесный мысленный жертвенник.

Но возвратимся еще раз к завещанию Апостола. Заповедав нам помнить Святых наставников наших, он указует цель сего воспоминания, чтобы мы, взирающе на скончание жительства их, подражали вере их. Что мы, по благодати Божией сохраняем Апостольскую заповедь, о сем свидетельствует самое cиe собрание, ради памяти Богомудраго наставника нашего, Святителя Алексия. Остается нам помыслить и попещись о том, идем ли мы точно к цели, указуемой Апостольскою заповедию. Иных ударяющий гром заставляет перекреститься: несчастие, болезнь, печаль, приводит им на память Святых, как утешителей, целителей, помощников, и побуждает призывать их. Хорошо и то, что в бедах прибегаем к предстательству и помощи Святых; конечно это лучше, нежели совсем забывать их: но не довольно воспоминать их только по случаям и по нуждам временным. Всех нужд важнее то, чтоб воспоминать их для подражания вере их и неразлучному последствию истинной веры, богоугодному житию их. Та только память Святых угодна им и Богу, и спасительна совершающим оную, которая совершается с искренним желанием подражать им, и достигнуть полнаго с ними во свете Божием общения чрез оовещение и нас самих. Аминь.