(Говорено в Успенском Соборе октября 12 дня;
напечатано отдельно и в собраниях 1835, 1844 и 1848 г.)
Еще праздник; и еще слышится мне грозное слово Господне: превращу праздники ваши в жалость, и вся песни ваша в плач (Амос. VIII. 10).
Мы воспоминаем ныне, и хотели бы праздновать освобождение сего града от четыредесятидневнаго одержания жестокими врагами. Хотим торжественными песнями славословить Бога избавителя. Востани, слава моя; исповемся Тебе в людех, Господи (Псал. CVII. 3. 4).
Но что град? Что там люди? Не новое ли трудное поприще времени проходят? Несколько сот болящих страждут; многие здравые состраждут болящим; некоторые оплакивают умерших; малодушные связаны страхом; благоразумные не столько, как обыкновенно, свободны, по причине осторожности; человеколюбивые носят в сердце чувствование общаго бедствия; благоговейные поникли пред грозящим перстом Вышняго.
Что же превозможет? Праздник, или жалость? Песни торжественныя, или плачь? Ибо трудно согласить и соединить сии противоположности. Почему премудрый Соломон и распределяет оныя на разныя времена. Время, говорит, рыдати, и время ликовати (Еккл. III. 4).
Видно, не славу пробуждать, и не торжественныя песни воспевать нам ныне. И сие не потому, чтобы позволительно было во время прещения Божия прекратить благодарение Богу за Его прежния благодеяния. Нет! должно и во дни гнева Божия с благодарением воспоминать прежния по гневе милости Божии, как потому, что сего требует справедливость, так и потому, что сие должно подавать нам надежду возобновления милости к нам Божией и по настоящем гневе Его. И не только за прежния благодеяния Божии, но и за настоящее скорбное посещение Божие должно благословлять Бога, по примеру Иова: яко Господеви изволися, тако бысть; буди имя Господне благословенно во веки (Иов. I. 21). Но как и праведный Иов, при столь благодатном чувствовании сердца, уступил немощи естества человеческаго, и с самым посещением Божиим, которое было скорбное, а не радостное, сообразовался, тем, что востав растерза ризы своя, и остриже власы главы своея, и посыпа перстию главу свою (20), в знамение печали: то и нам приличнее ныне образ печали, нежели радости, и по духовной немощи нашей, и по смирению пред грозным посещением Божиим, и наипаче по греховности нашей. Ибо как посещает ныне нас Бог, без сомнения, по грехам нашим: то всего паче потребно для нас покаяние: а с покаянием сообразнее печаль, нежели радость, только бы печаль была по Боге, Котораго мы оскорбили грехами нашими. Печаль бо, говорит Апостол, яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2 Кор. VII. 10).
Покоримся судьбе Божией во всем; последуем всякому мановению Провидения. Примем, как часть наказания Божия и то, что во славу Божию совершаемое нами служение не может ныне совершиться с подобною прежней радостию, торжественностию и пространством общения1.
Переймем приличное настоящему времени слово и глас, от болевшаго до смерти, но потом чудесно исцелившагося Езекии: яко ластовица, тако возопию, и яко голубь, тако поучуся; исчезосте бо очи мои, еже взирати на высоту небесную ко Господу (Исаии XXXVIII. 14). Не для того извлекаю из Священных книг сии давние жалобные звуки, чтобы сделать более горькою нашу настоящую печаль, но чтобы показать образ печали спасительной. Тяжкая болезнь и преждевременная близость смерти опечалила Езекию: однако печалился он без ропота на Бога, без нетерпеливости, не теряя надежды. Он вопиял к Богу со страхом Божиим: в сем разуме уподобляет он себя робкой ластовице. Он молился с кротостию и смирением: сие изображает он подобием голубя, тихо стенающаго. И когда первыя молитвенныя взывания его казались не услышанными: он не предался отчаянию, но продолжал возносить прилежную и непрестанную молитву, и даже тогда, как молитвенный глас оскудевал в устах его, не преставал исчезающими, но еще умоляющими очами взирати на высоту небесную ко Господу. И что же наконец? Милосердый Господь не презрел печали благочестивой, не отверг молитвы усердной и постоянной. Избави мя, сказует Езекия, и отъя болезнь души моея; и Той сотвори путеводство во вся лета моя.
Да вопием, братия, и мы в настоящей печали нашей к Богу со страхом и смирением, с верою и упованием, с усердием и постоянством: яко у Господа милость, и многое у Него избавление (Псал. CXXIX. 6). Господь мертвит и живит; низводит во ад и возводит (1 Цар. II. 6).
Господи Иисусе Христе! в Тебе живот бе от века; в Тебе живот явися во времени; Ты имаши ключи ада и смерти. Ты во днех плоти Твоея многими и различными образы подавал человекам жизнь и исцеление, дабы никто, ни в каких обстоятельствах, не оставался без надежды Твоея помощи. Ты не только возложением рук и прикосновением риз исцелял болящих, но и ставшим издалеча прокаженным, без прикосновения, целебную силу преподал; и сыну мужа царева, не являя лица Твоего, заочно не менее действительное слово исцеления послал. Ты и языческой жены Хананейской докучливую молитву не отверг, и исповедуемую отцем отрока беснуемаго скудость веры благодатию Твоею дополнил. Ты для воскрешения дщери Иаировой на призывание отца ея склонился; для воскрешения Лазаря, не призванный, пришел, и сына вдовицы Наинской, никем кроме Твоего милосердия не умоляемый, воскресил. Где суть милости Твоя древния, Господи (Псал. LXXXVIII. 50)? Ибо хотя не обитаеши с нами видимо, но, по непреложному Твоему обетованию, се с нами еси во вся дни до скончания века. Если по грехам нашим так сильно возмогает смерть: да не престанет являться и живот Твой в мертвенней плоти нашей, славы ради Твоего имени. Не отвергни наших молений несовершенных и недостойных; не умножи гнева Твоего за наше маловерие и нечувствие или нетерпение; приими исповедание нашего маловерия, как веру, и печаль нашу, как молитву; и когда очи наши, к Тебе взирающия, исчезают от немощи, да ходатайствует пред Тобою за нас само Твое безпредельное милосердие. Виждь вдовиц, угрожаемых безчадием; виждь младенцев, иже не познаша десницы своея, ниже шуйцы своея, не понимающих также ни вины, ни бедствия сиротства, им предстоящаго. Виждь, и милосердуй, и невидимо посли в нас слово Твое утешающее, исцеляющее, животворящее, и глагол Твой да не возвратится к Тебе тощь. Аминь.
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра