Речь при открытии дома трудолюбия в Москве

LXIX.

40. РЕЧЬ
при открытии дома трудолюбия в Москве.

(Говорена августа 10 дня;
напечатана в собраниях 1844 и 1848 гг.).

<1824>

Предприемлющие ныне призрение малых сих, знают, кто сей Великий Сын Человеческий, который так заботится о малых детях человеческих, что не просто запрещает презирать их, но велит беречься сего презрения, как беды, или преступления¹, и следственно заповедует пещись о них с любовию и уважением.

Как же скоро вы знаете, кто дает сию малую заповедь пещись о малых: сего уже довольно, чтобы она соделалась для вас великою и любезною. Если приятно услышать и исполнить облагодетельствованному слово благодетеля, помилованному слово помилователя, избавленному от погибели слово спасителя: то как должно быть приятно услышать и исполнить Христианину слово Христово? Благочестивые предки наши знали силу и увлекающую сладость сего чувствования. От слова: подай Христа ради, отверзались железныя двери сокровищниц. От слова: прости Христа ради, сокрушались² оковы, и мечь упадал из руки правосудия. Уповаю, что и предприемлющим сие призрение бедных детей, дело сие приятно, как исполнение заповеди Того, Который, будучи Бог Благословенный во веки, нас ради соделался не только сыном человеческим, но беднейшим на земли младенцем.

Но не оставим без особеннаго внимания тех побуждений к призрению малых, которыя Он предлагает³.

Первое побуждение не презирать малых: яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца небеснаго.

Смотря на детей очами плоти, мы усматриваем в них немощь, несовершенство, часто даже неблагообразие и нечистоту. От того люди, склонные⁴ к неге, мало иногда пекутся даже о тех детях, с которыми связаны узами природы. От того лучшее в отношении к малым сим естественное чувствование, может быть, есть жалость о их безпомощности, а не уважение к сему малому и слабому существу: но сего-то уважения требует Господь⁵. Блюдите, да не презрите. Что же делает Он, дабы вдохнуть сие Благодатное чувствование человеколюбия? – Отъемлет завесу плоти; отверзает пред нами духовный мир, и, на месте младенца и няни, показывает нам душу и Ангела ея. Теперь осмелимся ли пренебрегать? И что еще сказывает он? – Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небеснаго. Почему говорит Он о их только Ангелах? А мы возрастные разве не имеем также Ангелов? Разве наши Ангелы не выну видят лице Отца небеснаго? Не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми, за хотящих наследовати спасение? Ах! трудно говорить о наших Ангелах так, как⁶ об Ангелах младенцев. Кто знает, не уклоняются ли уже от нас Духи света, будучи отражаемы темными⁷ делами и помышлениями нашими? Может быть и тогда, когда они приближаются к нам для некоего служения, принуждены ограждать себя облаком от нашей нравственной нечистоты, несносной для них и не могущей сносить прикосновения чистаго света их. Но Ангелы Хранители младенческаго сердца, еще не омраченнаго страстию, не растленнаго пороком, без препятствия обращаются между малыми сими и Отцем небесным, и приемлемым от Него светом ограждают их от мрачных сил, и своим сообщением с ними дают им то, что в детях и незнающие Ангелов признают Ангельским. Итак благо человекам, которые Христианским попечением о малых сих входят в участие небеснаго Ангельскаго служения, охраняя их и руководствуя со стороны видимаго мира, подобно как Ангелы охраняют их и руководствуют со стороны мира невидимаго. Сие значит дружиться с их и своими Ангелами небесным содружеством.

Другое побуждение не презирать малых: прииде бо Сын человеческий взыскати и спасти погибшаго.

Помышление о цели пришествия Сына Божия на землю есть самый обильный, самый чистый источник благотворительных расположений во всяком роде. Если Сын человеческий прииде взыскати и спасти погибшее, то, что уже погибло: то можно ли последователям Его, то, что Им так чудесно спасено, по нерадению вновь предавать опасности погибнуть? Если Он с небес пришел на землю искать погибшаго: простительно ли было бы нам не перейти от одного состояния человеческаго к другому состоянию, дабы приближиться к тому, что имеет нужду в помощи или сохранении? Если Он оставил Божественное блаженство, чтобы доставить спасение бедному человечеству: велико ли, когда мы уделим часть дарованных от Него временных благ на призрение малых сих, которые равно с нами суть наследники вечнаго блаженства? И как великое дело, сим малым средством, совершиться может! Спасенные Великим Спасителем становятся орудиями спасения, и, так сказать, малыми спасителями для малых сих, и, если не дерзновенно сие сказать, некоторым образом благодетелями⁸ своего Спасителя: ибо Он сказал: понеже сотвористе единому сих меньших, Мне сотвористе. Если вы призрением и попечением спасли жизнь, здравие, благоденствие, чистоту сердца, одному из малых сих: вы сделали благодеяние⁹ Мне. Мне сотвористе.

Да благословит Господь открывающееся здесь ныне учреждение к призрению и воспитанию малых сих. Да даст благодать всем участвующим в деле сего призрения и воспитания, чтобы они творили дело сие в Духе Христовом¹⁰. Да даст благодать призираемым, чтобы они познали Отца небеснаго, Который дал им земных родителей, и теперь дарует еще других, в замен первых, и чтобы, возрастая по внешнему человеку, сохранили младенческую чистоту и простоту сердца, любезную человекам и Ангелам, и которой Царь и Судия небесный присудит право на Царствие Небесное.