Слово при посещении города Серпухова

LIX.

30. СЛОВО
при посещении города Серпухова.

(Говорено в Высоцком Монастыре, июня 2 дня;
напечатано в собраниях 1822, 1835, 1844 и 1848 гг.).

<1822>

Когда Святый Апостол Павел, с сотрудником Варнавою, быв воззваны Духом Святым из Антиохии для проповедания Евангелия в странах языческих, основали некоторыя новыя Церкви Христианския, и возвратились в Антиохию, где они жили: по неких днех, как повествует книга Деяний Апостольских, рече Павел к Варнаве: возвращшеся подобает посетити братию нашу во всех градех, в нихже проповедахом слово Господне, како пребывают. И действительно Павел прохождаше Сирию и Киликию, утверждая церкви (Деян. XV, 36. 41). Сие делал прозорливый наставник, или, лучше сказать, Сам Дух Святый побуждал его делать сие в предосторожность, чтобы новопросвещенные верою, или по привычке, не обратились к суевериям языческим, или по простоте, не были совращены с пути истины коварством лжеучителей, или по действию обыкновенных в мире соблазнов, не уклонились от святости жития Христианскаго.

Поелику же не в новых только, но и давно устроенных Церквах могут являться лжеучения; а соблазны мира и никогда не прекращаются, доколе мир есть то, что он есть: то преемники Апостолов, назидая верующих на основании Апостол и Пророк (Еф. II, 20), то есть, уча поступать, и сами поступая так, как учили и поступали Апостолы, заповедали всем пастырям Церквей, от времени до времени, посещать братию свою во всех градех, над которыми они поставлены право правити слово истины, како пребывают.

Сей самый жребий служения, по священному преемству дошедший и до нашего недостоинства, привел нас и к вам, братия посетити вас, да увемы, како пребываете, верные, в вере истинной, – како пребываете, Христиане, в житии Христианском. И добрая о вас помышляти убеждает нас ваше ревностное стечение во храмы, ваше благоговейное внимание ко всему, что носит на себе знамение святыни, и частое воспоминание о Царствии небесном, слышанное нами в самых приветствиях ваших. Господь, Благодатию Своею да сотворит чтителей храма и святыни Его живыми храмами Святаго Духа, и с верою воспоминающих о Царствии Его да помянет во Царствии Своем, и да соделает истинными сынами сего блаженнаго Царствия!

Но когда я новопришедший, по долгу моему, вникаю в то, како пребываете, должно думать, что и вы, по долгу вашему, готовы внимать от меня тому, како пребывати вам подобает, дабы сим взаимным сличением учения и жития можно было и вам и мне соутешитися, как говорит Апостол, верою общею, вашею же и моею (Рим. I, 12).

Каким же кратким, но верным словом могу изобразить вам то, как подобает вам пребывати? – Слышу Божественнаго Пастыреначальника, Который говорит: Мое учение несть Мое, но пославшаго Мя (Иоан. VII, 16). Кольми паче нам человекам недостоит преподавать учение, как наше. И так поставлю вам учителем верным и всякаго приятия достойным – спасительную Благодать Отца небеснаго, посылающаго земных учителей. Явися бо, говорит Апостол, Благодать Божия спасительная всем человеком. Если явилась спасительная Благодать: то конечно явным соделала она и путь спасения. И подлинно, продолжает Апостол: явися Благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, то есть, научая нас. Чему же научает спасительная Благодать? – Да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. II, 11. 12. 13).

Благодать, прежде нежели вводит нас в спасительную жизнь, какую мы должны провождать, внушает нам, чтобы мы оставили жизнь погибельную, какую провождаем без Благодати. Отвергшеся нечестия и мирских похотей.

Как? – скажет человек, не испытавший благодатной жизни, а потому не чувствующий глубокаго растления жизни обыкновенной, естественной, – не ужели вне благодати вся мирская жизнь наша состоит только из нечестия и похотей? – Сколь ни странно сие для такого человека: но истина Божия велит нам утверждать, что это так. Все, еже в мире, говорит Апостол Иоанн, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская (1 Иоан. II, 16). Примечайте, как сильно изъясняется здесь Апостол. Все, еже в мире, похоть. Все, что ни есть в мире, есть одна похоть. Что не живет похотию, то уже не в мире, но в благодати, в Боге; что не в Боге, не во благодати, но в мире: то живет похотию.

Кто не совсем ослеплен пристрастием к самому себе, и не совсем увлечен от себя самого разсеянием в суетах мирских: тот может видеть сие сам в себе, и сам для себя быть свидетелем сей строгой истины. Испытатели естества человеческаго знают, что мыслями управляет сердце (как и Слово Божие говорит: от сердца исходят помышления (Матф. XV, 19); а сердце управляется желаниями; и потому воля, или господствующее желание есть господствующее начало, или движущая сила всякой жизни. Смотрите же, какия желания управляют мирским человеком в мирской жизни? Многоразличны оне в отношении к частным случаям: но если взойти к общим их источникам, то усматриваются следующия коренныя желания: желание собственнаго удовольствия чувственнаго, желание владеть тем, что видим, желание быть выше других; – тоже короче: плотоугодие, корыстолюбие, честолюбие, – тоже словами Апостола: похоть плотская, похоть очес, и гордость житейская.

Поелику похоть или не слушает разума, или слушает его только притворно: то плотоугодник ищет наслаждения, не разсуждая, что тем повреждает, и даже разрушает в себе создание Божие; корыстолюбец домогается приобретения, не разсуждая, что похищает у ближняго принадлежащую ему часть даров Божиих; честолюбец стремится к превозношению себя столь неудержимо, что если может взойти выше всего, что есть на земли, ни мало тем не удовлетворяясь, скажет, подобно изображенному Пророком царю Вавилонскому: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой (Иса. XIV, 13); или подобно царю Египетскому: кто есть Господь, Егоже послушаю гласа (Исх. V, 2)? А из сего не трудно усмотреть, что вместе с похотями жизнь мирских человеков если не ознаменована явно, по крайней мере сокровенно заражена и нечестием.

И так, если желаем вести жизнь достойную истинных Христиан: то должны мы во-первых, как учит спасительная Благодать, отвергнуться нечестия и мирских похотей. По той мере, как мы стараемся успевать в сем учении отречения от жизни мирской, Благодать вводит нас в высшее познание и в самый опыт действительной жизни Христианской. Да целомудренно, праведно и благочестно поживем.

Жизнь человеческая в своей деятельности движется между тремя пределами, к которым приражаясь неправильно, приводит она в замешательство собственныя движения, и повреждает сама себя. Сии духовные пределы суть: сам человек, ближний и Бог. Чтобы дать жизни во всех сих отношениях верное направление к истинной цели, то есть, к вечному спасению и блаженству, спасительная Благодать дарует, и научает употреблять три силы: целомудрие, чтобы человек плотоугодием не повреждал сам себя, правду, чтобы он корыстолюбием не приражался к ближнему, благочестие, чтобы он гордостию и нечестием не оскорблял Бога.

Под именем целомудрия, Благодать учит более, нежели одной телесной чистоте, как и Тот, Которым Благодать бысть, в учении Своем говорит: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Матф. V, 28). Жить целомудренно, в точном знаменовании сего слова, значит жить под управлением целаго, неповрежденнаго, здраваго мудрствования, не позволять себе никакого удовольствия, которое не одобряется здравым разсуждением, соблюдать ум не оскверненный нечистыми мыслями, сердце не зараженное нечистыми желаниями, тело не растленное нечистыми делами.

И естественный разум мирских человеков не может не признать достоинства такой жизни. Ибо кто может утверждать, что не хорошо иметь чистую мысль, чистое сердце и чистыя дела? Но это, говорят они, слишком строго, и даже невозможно. Бедные! не ужели это строго, что желают соделать вас подобными чистым небесным Силам и пречистому Богу? Не ужели вам приятно было бы то снисхождение, чтобы вас оставили в похоти плоти быть подобными безсловесным животным? Что касается до того, что совершенная чистота кажется вам невозможною: это правда; у человек сие невозможно есть (Матф. XIX, 26). Посему-то и поставляем мы наставником в сей чистоте не разум человеческий, но Благодать Божию: явися Благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас. Благодать же Божия не имеет нужды спрашивать, что по силам человеку. Невозможная у человек, возможна суть у Бога (Лук. XVIII, 27).

Правду, по изъяснению весьма обыкновенному, полагают в том, чтобы отдавать всякому свое. Изъяснение правды, основанное на том не довольно твердом основании¹, что человек присвоил себе нечто, как свое, когда он ничего не имеет, чего бы не приял (1 Кор. IV, 7) от Бога. Не удивительно, что держась сего понятия, человеки не научаются сами собою² правде Божией, которой научает Благодать Божия. Любить любящих, благотворить благотворящим, взаим давать для восприятия равнаго, почитают правдою. Фарисейскою правдою называет сие Правда Божия, и такою правдою, которая не вводит в Царство праведных. Аще не избудет правда ваша паче книжник и Фарисей, говорит Божественный Праведник, не внидете в царствие небесное (Матф. V, 20). Что сказать о правде, которую некоторые думают найти в том, чтобы воздавать оскорблением за оскорбление, ненавистию за ненависть, злом за зло? Если любовь к одним любящим названа Фарисейскою правдою: то ненависть и злобу против ненавидящих, должно признать ниже, нежели языческою правдою³. Познайте истинную, небес достойную правду в благодатном учении Евангелия: вся, елика аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Матф. VII, 12). Хочешь, чтобы тебя любили человеки? люби человеков. Хочешь, чтобы тебе делали добро все без изъятия? делай и ты добро всем без изъятия. Приятно было бы тебе, если бы с тобою все обращались кротко и смиренно? будь сам кроток и смирен пред всеми. Кто не вкусил еще, сколь сладостна такая жизнь правды: тому можем мы только сказать, что если бы люди управлялись сею правдою; то не было бы ни обид, ни судов, ни хищений, ни убийств, ни распрей, ни войны, ни убожества. Какое благополучие для Христианина уже и в том, что он может надеяться увидеть сию жизнь правды, если еще не видит ея! Мы ждем блаженнаго упования (Тит. II, 13)⁴. Будет едино стадо и един Пастырь (Иоан. X, 16). Нова небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в нихже правда живет (2 Петр. III, 13).

Высочайший предмет учения спасительной Благодати есть Благочестие. До Бога высоко, говорит наше народное присловие. Жаль, если такая мысль имеет силу в народе, которому приближение к Богу открыто Благодатию Божиею. Но вне Благодати, Бог и Его достойное благочестие, то есть, истинное Богопознание и Богопочтение, подлинно есть высота недостижимая. В язычестве неспособность достигать сея высоты оказалась в такой крайности, что люди сделали себе богов из дерева и камня, или обоготворили презренных животных, и для изъявления им почтения, подобных себе людей закалали пред ними в жертву. Умы более тонкие едва вознеслись до того, чтобы принять за Божества небесныя светила и тонкия силы телеснаго мира. Нашелся, по свидетельству Песнопевца Божия, нашелся безумец, который рече в сердце своем: несть Бог (Псал. XIII, 1). Примечаю, что не сказал он сего в уме своем, то есть, не мог убедить свой ум к принятию сей нелепости, но вопреки ему в сердце своем отверг Бога, Котораго сие растленное сердце не хотело иметь, не желая покоряться Его законам. Какое впрочем ужасное растление сердца, которое, вопреки убеждению собственнаго ума, может отвергать Бога! Лучше ли и ныне поступают те, которые не хотят от Благодати принять учения благочестия? Не есть ли любимое их учение, что Божество, по недосязаемой высоте Своей, не имеет ничего общаго с нашим земным благочестием. Слепые мудрователи! вы не видите, что даже телесная природа обличает ложь вашего учения. Солнце, по своей высоте, для земли конечно не досязаемое, не ужели не имеет ничего общаго с землею? Не обращается ли она к нему непрестанно, чтобы для всего, на ней живущаго, принять от него свет и теплоту жизни? Почему вы можете думать, что духовное существо человека менее имеет нужды в духовном свете, и в духовной теплоте Высочайшаго существа, в просвещении и благодати Божией? А если оно имеет сию высокую потребность: то не должно ли обращаться свободно, и всею силою стремиться к своему вечному Солнцу? Или, – когда оно сего сделать не может, поелику тело тленное отягощает душу (Прем. IX, 15), и она, отягченная чувственностию, как птица с отягченными свинцом крыльями, только бьется о землю, вместо того, чтобы возноситься к небу, – не должно ли уповать, что Благодать Всеблагаго существа Божия снидет к немощному существу человеческому, и просветит омраченный ум, и согреет хладное сердце, и привлечет к Себе и упокоит обремененную разтлением душу? Так и действительно явися Благодать Божия спасительная, наказующи нас, да благочестно поживем – да кланяемся Богу Духу духом, и истиною, да возлюбим Его всем сердцем, всею душею и всем помышлением, да обымем Его всем тем, чем не приявшие Благодати отвергают Его. Самая же утешительная, и собственно спасительная часть благодатнаго учения о благочестии, состоит в том, что в нем обретаем мы средство, котораго никакой сотворенный ум не мог изобресть, – средство, не только благоугождать Богу достойным Его служением, но и в оскорблении Его нашими похотями и нечестием получить прощение; не только творить волю Божию, но и получать от Него все, чего просим, даже до причастия Его Божественнаго естества, – именем и ходатайством Единородного Сына Его, воплотившагося и умершаго за нас, дабы вся нам Божественныя силы Его, яже к животу и благочестию, поданы были познанием призвавшаго нас славою и добродетелию (2 Петр. I, 3).

Таково, братия, учение жизни, которое преподает нам Благодать Божия спасительная всем человеком; и не только преподает, но и принимать оное дает способность, и исполнить⁵ дарует силу. О, если бы в каждом из вас сие Божественное семя прозябло, и возрасло, и принесло плод, угодный Насадителю благих, и для вас сладостный и живоносный! Молим, не вотще Благодать Божию прияти вам (2 Кор. VI, 1). Последуем ея наставлению, не в некоторых только делах или упражнениях наших, но во всем пребывании нашем, во всей жизни нашей. Поживем целомудренно, праведно и благочестно в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Аминь.