В день рождения Его Императорскаго Высочества

СЛОВО

В день рождения
ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА.

Возмогайте о Господе,
и в державе крепости его.

Ефес. гл. 6. ст. 10.

Возсиял нам паки оный благословенный день, в который Бог, благодетельствуя России, даровал нам дражайший залог благости своея. Благополучное преуспевание в возрасте лет и дарований высокаго Августейшия нашея Самодержицы Наследника, есть толикое Божие к России благодеяние, что непрестанныя хвалы и благодарения должны мы воздавать пекущемуся о нас Промыслу. Ибо при вожделенном и мирном Великия Монархини нашея царствовании, когда и высокий ЕЯ Наследник по Матерним шествуя следам, к своим непрестанно стремится совершенствам, общее благополучие больше приемлет сияния, больше радости, поелику оно несумнительною продолжения надеждою утверждается. И как сказал Давид, что видя Бог свои дела в порядочном течении, чувствует из того некоторое в себе удовольствие: Возвеселится, говорит он, Господь о делех своих:¹ так поистинне и ныне зря он с горних мест своих на любезное Августейшия Матери Чадо, яко движим радостию, устами Апостола своего глаголет к нему: Возмогай о Господе и в державе крепости его.

Сей Божественный глас возмем мы, Слушатели, во основание нашея беседы, и прилагая его особливо к виновнику нынешняго торжества, изследуем, в чем состоит истинное мужество? К содействию же слова нашего призовем божественную благодать. Воззри на нас всевидящее Око, и глас истинны твоея да оглашает наши уши, и да движет наше сердце!

Мужество есть из добродетелей превосходнейшая, поелику она есть других добродетелей основанием. Ибо не льзя приступить к какому нибудь похвальному предприятию, ежели прежде дух мужеством утвержден не будет. Но надобно знать, в чем состоит истинное мужество, дабы нам порока за добродетель не почесть.

Мужеством, может быть, кто назовет телесную крепость, каковою на пример, в древности прославились Милон, Геркулес и Сампсон, которые со львами боролися, и одним ударом зверей убивали; или каковые были оные древностиюж славимые исполины, кои одним чудовищным тела своего видом слабых смертных в страх приводили. Но весьма далеки мы от того, чтоб мужества добродетель поставить в таковой тела крепости. Ибо следовалоб всем малосильным сея добродетели всегда лишенным быть. Притом, естьлиб таковой крепости присвоить имя мужества, то многиеб звери сею добродетелию нас всегда превосходили. Прейдем мы такое погрешительное мнение.

У иных заслуживает имя мужественнаго тот, который во всякия опасности смело себя ввергает. Бросается, на пример, на неприятеля в то время, когдаб лучше было уступить, и чрез уступление стать победителем. Идет отважно в ту страну, где, на пример, свирепствует моровая язва: принимается за дело выше своих сил, и чрез то здравие свое повреждает. Нет в сем мужества, но одна безразсудность; слепым жаром движимое стремление, махина сильно бросающая, но незнающая своея меты. Таковая дерзновенная безразсудность часто бывает подвигаема видом ложныя ревности, и трудно сказать, каких вредных следствий бывает она тогда причиною. Вам известны те люди, которые надеясь, не знаю, какой получить святости венец, бросаются в огонь и сожигаются, коих бедность церковь и отечество наше оплакивает.

Но паче всего обижают истинную мужества добродетель, которые оную приписывают мира сего Героям, то есть, тем, которые по движению только суетнаго славолюбия, цветущие грады раззорили, опустошили плодоносием кипящие земли, обезчадили родителей, везде по себе оставили страх и ужас. Боже мой! что мне прежде делать, человеческую ли слепоту оплакивать, или самую добродетель, которая в мнении человеческом столь низка и поверженна? Покрыть все поле трупами: это мужество. В пепел обратить грады: это геройство. Воздух наполнить стенанием: это дает имя великаго. Таковые суть и мужественны и велики и Герои. Так что же те, за следами которых шествует мир и спокойство? которые суть древом дающим сладкую тень? которые во всех смертных почитают человечество? которым неповинных жизнь есть дарованием небесным и неприкосновенным? Так сии не мужественны? так сии не велики? так сии не Герои? Кленуся вечною истинною, что сии суть справедливые подражатели человеколюбиваго божества; что сии то суть самое большее благодеяние, какое род человеческий от щедроты небес получить может.

Не говорю я здесь о тех, которые против человеколюбивой сердца своего склонности принимаются за мечь, которые его прежде слезами своими, нежели других кровию обливают, которые находят себя принужденными печальною крайностию других пролить кровь, не с тем, чтоб шумом своего имени чрез все века греметь, но чтоб отвратить тот удар, которым других благополучие раззоряется. Таковое мужество есть непостыдное; таковая крайность истинною оправдается; и сие мужество тем больше возносит своего Героя, что он тогда вмещает в свое лице всех опасность, чтоб оную от всех отвратить, и чрез то обязывает всех, быть себе одолженными жизнию.

Но уже престанем, Слушатели, изобличать человеческия слабости: представим слово наше в прямом виде, посмотрим, в чем же состоит истинное мужество?

Где есть мужество, следует там быть и противностям, которыя побеждать надобно. Противности человеку всегда предлежащия суть двоякия: одни внутренния, другия внешния. Внутренния суть страсти и пороки, а внешния двоякаго роду: в первом роде труды соединенные с каждаго должностию: а во втором роде всякия нещастия. И потому истинное мужество вопервых есть, когда кто побеждает страсти. А под именем страстей разумеем мы склонности стремящияся против здраваго разума. Печальным искусом всяк из нас на себе дознал, сколь страшен вид сея домашния войны. Но напрасно я сказал, что войны сея вид страшен: нет; вид ея прелестен, и тем больше опасен. О поистинне великий Герой есть, кто над сими торжествует неприятелями, и свои стремления в руках своея воли содержит! Кто гневом не воспаляется, кто гордость попирает, кто сребролюбию смеется, кто роскошью гнушается, кто бедностию не сокрушается, кто не пленяется завистию, не разслабляется леностию, и чувственными сладострастиями не уловляется! Кто таков есть, да приидет к нам, и мы увенчаем любезную его главу лаврами безсмертия? Многие взяли неприступные грады, но от страстей своих пленилися; многие укротили свирепые народы, но непристойных склонностей осталися невольниками, и по тому сия победа других далеко есть блистательнее; сей подвиг есть Евангельский; сие торжество достойно зрения Ангелов.

Второе, имени мужественнаго достоин и тот, который в делах своея должности не ослабевает. Ведаете Вы, что многия тому победить надобно затруднения, много пролить поту, не одну ночь препроводить без сна, кто по надлежащему должность свою исполнить хочет. Не говорю о многих скуках, неудовольствиях, досадах, которыя при всяком случае с нами встречаются. Сии затруднения тем больше скучными нам кажутся, что противное тому есть прелестно: ибо весьма приятно для наших чувств, чтоб погулять и в одних веселых разговорах препровождать часы, на мяхкой постели нежить свои члены, и другими забавлять себя суетами. Вот противности! вот место похваляемой нами добродетели! вот пространное поле геройствовать мужественному духу! Победить себя против оных чувственных прелестей, помять свои члены трудом, оттрясти от своих очей дремание, без скуки снести хлопоты домашния, терпеливо выслушать жалобы оскорбляемыя неповинности, великодушно разобрать самыя мелкия всякаго дела обстоятельства, без отягощения в непогоду, в ненастье итти в приказ, в полк, в церковь, предварить восходящее солнце, и оному в жертву принести бодрость нашего духа: все сии для нежности наших чувств неприятныя затруднения благополучно победить, есть победа велика; сие преодолеть, есть великое торжество: таковая добродетель есть истинное мужество: таковый торжественник есть истинный Христианский Герой; и он тем есть славнее, что возвращается с своея победы неокровавленный, но имея спокойное и цветущее лице, что есть знаком внутренняго удовольствия, какое человек в себе чувствует, когда должность свою исполнит.

Третие: истинное мужество есть, победить нещастия. Ведаете Вы, что и на самых добродетельных людей часто падает нещастливый жребий; ежели только можно назвать нещастием, чтоб страдать за справедливость. Клевета часто повреждает их честное имя: зависть не редко лишает их справедливо нажитаго имения, и заставляет свой скудный хлеб мочить слезами: а злость иногда и самую их жизнь с мучением отъемлет. Сии святыя души со всем своим терпением из под самаго покрывающаго их олтаря милосердия Божия вопиют: Доколе, доколе, Господи! не мстиши.² Но на сей радостный день закроем мы сие плачевное зрелище, а вместо того возопием: кто хощет быть истинный Герой, победи таковыя нещастия, снеси великодушно противные случаи, укрепи твое сердце, чтоб не разслабло от ударов злости, не попусти ей тем хвалиться, что она нападая на твою слабую плоть, могла победить и дух твой. Кто есть сей победитель, да приидет к нам, и мы бросимся в его объятия, чтоб был он нам в подобных случаях предводителем? да приидет к нам, и мы увенчаем его, и превознесем его похвалами нелестными.

И так видите Вы, возлюбленные Слушатели, кто есть и каков должен быть воин Христианский? Но я признавая недостаток моего слова, хощу, чтоб вы на таковаго Героя посмотрели в том виде, в каком его представляет великаго в церкве имени муж, Апостол Павел. Он его облачает во вся оружия Божия: препоясывает истинною, вместо воинской брони грудь его укрепляет правдою, а ноги миром, дает в руки щит веры, возлагает на главу шлем спасения, вооружает мечем духовным, иже есть глагол Божий.³ Можно ли Героя в лучшем видеть вооружении? Возможно ли, чтоб сими оружиями укрепленный Христианский подвижник, мог или страстьми, или затруднениями, или нещастиями преоборим быть?

Имея мы, Слушатели, о истинном мужестве слово, не можем не обратить внимательных своих очей на Героиню нашу, Августейшую всея России Самодержицу, которыя мужественный дух есть утверждением и украшением всем Ея добродетелям. Мы сказали, что между прочим до истиннаго надлежит мужества, дабы в сношении трудов своея должности быть великодушну. Но кто паче отягощен трудами, как сей наш Российский Атлас, который на священных своих раменах носит бремя пространнейшия в свете Империи? Но и подкрепляема Вседержителевою рукою столь мужественно шествует сим геройским путем, что входя в нужды всякаго, и разбирая безчисленныя дела, удовольствия общаго есть приснотекущий источник. Но сие еще паче возносит мужество Ея, что ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО, имея кроткий и миролюбивый дух, владение Свое сохраняет в мире, умеревает наказание согрешивших, а чрез то удовлетворяя общей безопасности, и самым согрешившим дает время и случай ко исправлению.

Сего Твоего, Всепресветлейшая Монархиня! миролюбиваго духа и кроткаго царствования плод есть, что наши дни в радости протекают, что земледелец спокойно влечет свой плуг, что корабль безпрепятственно идет к своему пристанищу, что орач острит свой серп на благословенную жатву, что художник в сладкой тишине упражняет свои руки в работе, что оружие отдыхает; а чрез то, Великая Героиня! без сражения ставишь трофеи, и торжествуешь не над связанными неприятелями, но над усердными сердцами. И потому, Августейшая Государыня! Твои победы суть ежедневныя: Твои торжества суть оные веселящихся гласы, которыми призывают на Твою главу благословения Божия. Сам Бог сим зрелищем увеселяется, и вопиет к Тебе с высоты святыя своея: Возмогай о Господе, и в державе крепости его.⁴ Да поет же пред ним и Твой дух в веселии духовном: Готово сердце мое, Боже, готово;⁵ имени твоему пою, величаяй спасения царева.⁶

Но и Ты, нашего торжества виновник, Пресветлейший Государь Наследник! не особенным ли еси доказательством мужества Августейшия Твоея Матери? Ибо чем более возрастают в Тебе дарования, тем больше открываются не только Твои совершенства, но и родившия Тебя прославляется благородство и попечение. В нынешний благословенный день открыл благодетельствующий Тебе Бог к новым мужества подвигам пространное поле и новая славы колесница Тебе предуготовлена. Двенатцать лет миновало. О весть радостная! о весть превожделенная. Окончал Ты, Благоверный Государь! благополучно течение младенческих лет и согреваемь лучею милосердаго Провидения, созреваешь на подобие плодов сладчайших. Мы о сем радуемся; но оная наша радость еще превосходнее, которая раждается от того, что вкупе возрастают Твои дарования, что восходя на высоту лет, око ума Твоего далее простираешь, что разширяясь Твое сердце, для добродетели становится вместительнее. Можем ли мы сумниться, чтоб впредь не больше умножилось сияние Твое, когда еще в младых летах столь славные видим мужества Твоего опыты? Твоего просвещения действие ясно видимо есть в непорочных нравах Твоих, в Твоем чистосердечии, в Твоих благодетельных склонностях. Мы все сие созерцая, самих себя приветствуем: а Бог, его же рука осеняет Твою главу, вопиет к Тебе чрез соименитаго Тебе Павла: Возмогай о Господе, и в державе крепости его. Возмогай в благочестии, возмогай в снискании просвещения, возмогай в приумножении богатства добродетели к несказанной радости дражайшия Родительницы Твоея, и к благополучию всех нас.

Боже всемогущий силою, и крепкий державою! Августейшую Монархиню нашу с любезнейшим Сыном Ея покрывай всегда безсмертною Твоею десницею, и нашу о Них радость сравняй с оною радостию, какую имеют о Тебе Ангели Твои на небеси, Аминь.

Сказывано в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА и Его Императорскаго Высочества в придворной церкви в Санктпетербурге, 1766 года, Сентября 20 дня.