В день рождения ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА

СЛОВО

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА
БЛАГОЧЕСТИВЕЙШИЯ ГОСУДАРЫНИ,
ЕКАТЕРИНЫ АЛЕКСЕЕВНЫ,
САМОДЕРЖИЦЫ ВСЕРОССИЙСКИЯ.

Церковь празднует днесь избавителя своего, яко перворожденнаго из мертвых, славное и живоносное воскресение. Велие во истинну духовное торжество и знаменитый праздник в церкви Божией: но торжество сие еще с большим сиянием в очах наших блистает, когда мы, вернии Российстии сынове, в сей же день празднуем и всерадостное рождение Августейшия Самодержицы всея России. Благословен оный день для всея Христовы церкве, в который Жених ея, возлюбивый ю любовию вечною, по западе печальнейшия смерти, из гроба яко от чертога возсиял. Блажен и оный день, в который Матерь отечества нашего, сей видимый узрела свет, и поставлена рукою всесильною на театре мира к зрению величества Создателева. Благословен оный день для всех детей Адамовых, в который мы умершие грехами оживотворились, и аки из небытия мертвых дел прешли в бытие богоугодныя жизни. Блажен и оный день для всех сынов Российских, в который вдохновенна божественным дыханием жизни та особа, с жизнию которыя, по устроению Божия судьбы, имел соединен быть жребий благополучия жизни многих, не людей токмо, но и народов. Возрадовались Христовы ученики, смертию учителя своего осиротевшие, узрев того, с которым сердца их любовию, а души их верою были соединены. Радуются днесь все Российстии дети, обращая мысленный взор свой к оному блаженному дню, в который благоустроенному и великому России телу открылась Августейшая глава. Имеет церковь довольную радости своея причину: имеет же и отечество наше великое торжества своего основание. Но почто я разделяю неразделимое? Радуется днесь Россия по причине дня рождения Монархини своея: но не меньше она, яко верою и православием украшаемая, веселится, чувствуя блеснувший на нее и дух ея озаряющий лучь воскресения Избавителя своего. Радуется днесь Христова церковь, празднуя день воскресения Основателя веры своея: но не меньше торжествует она о Господней Помазаннице, яко вернейшей хранительнице ея догматов и покровительнице славы ея. Церковь и общество, вера и закон гражданский, гражданин и Христианин, как в сем, так и во всяком другом к благополучию каждаго и обще всех относящемся случае суть совершенно согласны. По чему мы таковое церкви и общества, закона Божия и закона гражданскаго, гражданина и Христианина согласие и можем взять за основание нынешняго разсуждения нашего, тем приличнее, что человек не на другой какой конец раждается, как быть добрым гражданином и прямым богопочитателем, и что Монархиня наша в Своей священнейшей Особе соединяет славу государства Своего и святость веры, и во всех своих делах одно другим утверждает.

Церковь и общество столь между собою суть соединенны, что одно от другаго разделяется не существом, но отношением. Общество гражданское есть собрание людей едиными законами и единым образом правления соединенное: но то же самое общество, по елику соединено и хранением единаго образа богопочтения, и едиными и теми же связано священными обрядами, есть церковь. Гражданин есть член того общества: но тот же самый гражданин, по елику есть верным держимаго обществом Еиангельскаго богопочтения хранителем, есть и именуется Христианин. Одно без другова быть не может: не может быть общество неутвержденное на основании богопочтения: не может быть гражданин, чтоб не был вместе верным хранителем дражайшаго залога благочестия: не могут общественныя дела иметь своей силы и действия, не будучи подкрепляемы тем законом, который обязывает совести, и подвергает во всех делах отчет дать не человеку токмо, но и Богу испытующему сердца и утробы. Что, дабы более объяснилося в мыслях наших; взойдем мы в сие разсуждение, сколько возможно, обстоятельнее.

Какая была причина побудительная людям, собраться в общества, почтенные слушатели? Человека естьли вообразить вне общества всякаго, представится он нам один, сам себе оставленный, ни от кого в нуждах своих помощи не ожидающий, а напротив опасности от всего всегда подверженный. Сие состояние недостаточно есть и бедственно. Люди в людях необходимую имеют нужду: ибо всякой человек нужды имеет неограниченныя; но всяк притом имеет силы и дарования ограниченныя. И потому одни других помощию и недостатки свои отвратить, и опасности противных предварить больше удобны. И так одна всех польза произвела во всех одно намерение, чтоб соединиться в общества, дабы взаимное вспомоществование дополняло недостатки каждаго. Сие есть основание обществ. А как общества таким образом составились, то тотчас богопочтение или вера и открыла силу свою. В состоянии естественном большеб служила она руководством к вечному щастию; но в союзе общества вера, руководствующая каждаго к небесам, зделалась уже полезнейшим и нужным средством к доставлению благополучия обществам и земным.

Понеже в союзе общества потребно, чтоб все члены сего тела почитали себя одолженными друг другу помогать: надобно, чтоб одни к другим были искренны, надобно чтоб ложь не служила покрывалом к закрытию вредных намерений, чтоб хранимы были правила совершенной справедливости; надобно, чтоб в случае выбора собственной пользы и общественной, общественная собственной предпочитаема была, и общему благу всяк бы предан был с искренностию и ревностию.

Но дабы сие исполняемо было не по наружности токмо, но и во глубине совести: то может ли действительнее какое быть средство кроме веры? Ибо здесь потребно обязательство совести обитающия во внутренних згибах человеческаго сердца; потребно обязательство от того, от котораго совесть законопреступная нигде не моглаб укрыться, и не мнила бы избегнуть наказания, хотяб в сокровеннейших местах совершала свое преступление, не мнила бы избегнуть наказания никогда, ни в жизни сей, ни в будущей. О сколь действительно обязательство сие и в самых развращенных душах, хотя мы действий таковых, за невозможностию проникнуть нам во внутреннейшия сокровенности, иногда в них и не примечаем, однако тем не меньше оно всегда действует. Живо бо слово Божие и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным.¹ Сие-то слово говорит, чти отца твоего и матерь твою: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй, не токмо не похищай, но ни пожелай ничего,² что принадлежит не тебе, а ближнему твоему. Оно учит, Воздадите всем должная: ему же убо урок, урок, и емуже дань, дань, и емуже страх, страх, а ему же честь, честь.³ Вера предписывает, дабы не искал яже своя, но яже ближняго койждо;⁴ но притом, чтоб мы в потребном случае полагали и жизни свои за братию свою. Сии-то златыя узы, которыми общество всякое связуется: сии-то суть божественныя жилы, по коим течет священная кровь, хранящая в себе жизнь и благосостояние общества.

Знаю, что и законы гражданские запрещающие всякое злодеяние и обиду и определяющие по мере всякаго преступления наказание, содействуют и нужны суть к сохранению обществ в надлежащем порядке: но гражданские законы по тому обязывают человека в совести, что они утверждены на священном основании закона Божия, что законодатель есть провозгласитель своим подданным тех небесных законов, которые верховный Судия света хранить всякому для своего и других благополучия повелевает. В разсуждении чего противляяйся власти Божию повелению противляется.⁵

Когда же совесть человеческая остается связанною силою закона Божия: то из сего выходит судиям земным новая божественная помощь. По преступлении для изыскания истинны сколько подлежит трудиться судии! по наружности одной определить не безопасно, дабы иногда или злодеянию не возторжествовать, или неповинности не бедствовать. Но внутренность закрыта: развязание сего узла есть нежно. Чтож в сем случае потребно? Надобно, чтоб совесть была умягченна воззрением на нее ока всевидящаго; надобно, чтоб она уверила себя, яко скрытие преступления пред судиею земным служит ко умножению казни пред Судиею небесным.

Каин был первым преступником, убив неповинно роднаго брата своего Авеля. Был сей случай в законе естественном, когда никаких еще не токмо гражданских законов, но ни обществ, ни людей не было. Следовательно убийца за свое преступление ни от кого наказания бояться не мог, а потому по злодеянии своем спокойным бы должен остаться, яко збыв с рук своих нелюбимую им персону. Но остался ли он спокойным? Никаковым образом. Каин мучится духом и трепещет телом. Всяк, говорит он, обретаяй мя, убиет мя.⁶ Что ты говоришь, нещастливый преступник! Ты ведаешь, что никого еще на свете не токмо судей, но ни людей нет, кроме родителя твоего, да и тот более сострадатель твоего нещастия, а не мститель твоего злодеяния. Так кого боишися ты? совести сие было действие, которая представляла ему всевидящаго Бога мстителем; глас то был Божий, который во внутренности сердечной гремел ему ужасным образом: Каин!где Авель брат твой?⁷ Сей глас всюду за ним следовал, допрашивал его, мучил и осуждал.

В подобном случае есть и всякий законопреступник. Пусть бы мог избегнуть он суда человеческаго, но не мнит избегнуть суда Божия. Пусть бы мог скрыться от истязания законов гражданских; но не может скрыться от истязания совести законом веры связанныя. Сей суд Его везде постизает, мучит и склоняет не скрываться пред судом человеческим, дабы чрез то избегнуть суда вечнаго.

И хотя может быть не есть во всяком совесть столь не поврежденна, чтоб была она преступнику мучением несноснейшим: однако не льзя думать, чтоб сия искра божественная со всем могла быть в ком погашенна. А естьлиб даже до сего нещастие человеческое могло простираться, то сие-то самое и будет доказательством, сколь нужно есть, дабы сила веры во всякаго душе от младых ногтей была углубленна и вкорененна. Ибо естьлиб в ком совесть действовать престала, или бы человек на ея удары зделался нечувствительным: то сие то и есть ясный знак, что страх Божий изгнан из души его; следовательно, сколь полезным для общества членом таковой почитаться должен, удобно видеть можно.

Но сего не довольно, чтоб преступления были наказываемы: надобно, чтоб они были предваряемы. Ибо и наказание самое не столь относится ко отмщению содеяннаго злодеяния, сколько к предупреждению будущаго.

Но сие-то действие и есть вере единой особливо свойственно. Она вселяясь в человека с младенчества, и с его возрастом вкупе возрастая, научает, что божеству угодно, и что ему же противно; что клонится к благополучию человеческому, и что к нещастию его; что привлекает Божие благословение, и что его гнев; что вводит в рай, и что опровергает в вечную муку. Сии понятия тем действительнее в человеческой душе, что она представляет Бога всевидящим, всемогущим и праведным. Представляет его и отцем благоутробнейшим, и судиею нелицеприемным. Страшно есть прогневить таковаго судию: но страшнее оскорбить таковаго благоутробнейшаго Отца. Нет места, гдеб око Его всевидящее не назирало; нет места, гдеб мстящая Его рука не постигла. Нет времени, когдаб Он праведнику благодетельствовать престал; нет времени, когдаб над нечестивым мщение Его возимело конец. Нет состояния, возраста, пола и лица, в разсуждении коих не был бы Он правосуден, воздающий каждому по мере заслуг его.

Таковыми понятиями будучи просвещен, и равно будучи ободрен и связан всякий гражданин, не льзя, чтоб не возтрепетала мысль и рука его, когдаб покушалась на каковое либо зло; не льзя, чтоб таковое учение в обществах не предваряло безчисленных преступлений. Без сей узды, развращение человеческое превзошед всю меру, опровергло бы общества и грады, и землю пременило бы в ужаснейшую пустыню. И на сем, думаю, основании просвещенные люди разсуждают, что обществу состоять из одних безбожных, есть дело невозможное.

Сему нашему разсуждению никаковаго не делает предосуждения, естьлиб кто представил разныя злоупотребления с вреднейшими следствиями, каковыя случались в течении веры. Никогда таковых злоупотреблений святейшая вера, оная дщерь небеснаго Отца, не была причиною, но развратность человеческая, которая обыкновенно наилучшие в свете вещи на зло употреблять дерзает. Подлинно под видом святыя веры, страшныя злодейства были производимы. Но сие-то паче и должно всякаго в вере утвердить, чтоб не наружным токмо ея блистать видом, но внутренно углубить ее в сердце, и существенными плодами ея, каковы суть, мир, благость, милосердие, кротость, сердце чисто, таковыми плодами обогащать сокровище души Своея. Ибо злоупотребление в вере обыкновенно происходит от лицемеров, которые, по Апостолу, образ имеют благочестия, но силы Его отверглися:⁸ а по Христову словеси, будучи они гробы повапленные токмо из вне блистающим благочестия златом; удивительно ли, естьли внутри полны суть костей мертвых и всякия нечистоты?⁹ И потому таковыя от лицемеров святейшия вещи во зло обращения, не токмо в истинных Богопочитателях ни мало не могут уменьшать к вере почтения и усердия: но паче чрез сие возбуждаются они к нелицемерному Ея хранению, дабы чрез то предварить страшнейшее таковых злоупотреблений искушение, и тем утвердить благо собственное и общее.

По изчислении таковым образом всех тех действий, какия вера, или богопочтение в союзе общественном производит, видим, какое есть общества и церкве, закона Божия и гражданскаго, гражданина и Христианина согласие и сопряженность. Люди соединяясь одними законами и одним образом правления, составляют едино тело общественное: но когда они же соглашены и в важнейшем пункте богопочтения; то составляют вместе и тело таинственное; едино тело и един дух. Так каковой надобно быть таковаго общества силе и твердости, когда оно сими священными нервами связано и скреплено: едино тело, и един дух: едино основание, и един конец.

Внимай сему разсуждению ты, гражданин вкупе и Христианин! Буди хранитель верный уставленных законов; буди хранитель благоговейный сокровища веры. Управляй дела Твои правилом уставов общественных: управляй движения сердца Твоего правилом закона Божия: соединяй всегда неразлучно сии два великие залога: в них состоит благополучие твое временное и вечное. Сей есть конец, для котораго благий промысл в свет сей Тебя производит. Сим Царским шествуя путем, достигнеши наименования в жизни сей добраго гражданина и истиннаго Богопочитателя, а в будущей Сына Вышняго.

Всему тому яснейшим примером есть преславная Россия, любезное Отечество наше. Утверждено оно законами гражданскими, утверждено и Богопочтением; хранит законы от Самодержцев своих мудро уставленные; хранит и дражайший веры залог. Управляет дела Свои законами общественными; управляет и совесть человеческую законом Божиим. Ободряет себя награждением от своих властей; ободряет себя награждением и от Бога. Боится за преступление наказания уставленнаго законами; но паче боится преступать закон, боясь мучения совестнаго. Празднует праздники благополучия общаго; празднует праздник и радости совестныя. Празднует ныне день воскресения Христова, поелику гражданин вкупе есть и Христианин; празднует и день рождения МОНАРХИНИ своея, поелику Христианин есть вкупе и гражданин. О сколь любезно сие согласие! О сколь драгоценен есть сей союз! воздавать вкупе Кесарева Кесареви, и Божия Богови!¹⁰ Приносить жертву и Вышнему благоговение сердечное, и Помазаннице Его верность нелицемерную; одним путем шествовать и к времянному благополучию и вечному; а чрез то соединять тело с душею, и с землею небо; быть вкупе гражданином земным и небесным.

Сей священный союз утверждается в Твоей Августейшей особе, Благочестивейшая МОНАРХИНЯ наша! Ты глава общества, и Покровительница церкве. Ты боговдохновенная Законодательница, и вернейшая богопочтения хранительница. В златом души Твоея ковчеге верно хранятся сии два дражайшия залога. Ты любезная Матерь отечества, и любезная дщерь Вышняго. В Тебе отечество почитает прозорливейшую благополучия его промыслительницу: в Тебе церковь с радостию созерцает Благочестивейшую Помазанницу Божию. Тщанием о просвещении всех в законе, приуготовляеши души их в жилище святому Духу: тщанием неусыпным о сохранении порядка государственнаго возвышаеши отечество Твое на высочайший верх славы. Исполнением служения Царскаго руководствуеши нас к мирному и благополучному сожитию: исполнением обязательств Евангельских руководствуеши нас ко спасению вечному. Благословен убо да будет оный день, в который десница Господня поставили Тебя на театре видимаго сего мира ко открытию его славы, и к благополучию нашему: благословен да будет день рождения твоего! или паче, да будет благословен Вышний, рождением Твоим столь полезная и славная промысливый о нас: Его же благость и молим всеусердно, да дарует Он ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ славное течение лет Своих продолжать щастливо и долгожизненно. Сего достойна добродетель Твоя; сего требует благополучие и слава наша, Аминь.

Сказывано в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА и Его Императорскаго Высочества 1772 года, Апреля 21 дня.