На новый 1771 год

СЛОВО

НА НОВЫЙ 1771 ГОД.

СЕ НЫНЕ ВРЕМЯ БЛАГОПРИЯТНО,
СЕ НЫНЕ ДЕНЬ СПАСЕНИЯ.

При вшествии нашем в торжественныя врата новаго года, се открывается пространная материя к духовному любомудрию нашему. Новый год настал! Боже вечный! благослови начало течения нашего, и течения всех тварей. Новый год настал! и мы стали в средине прешедших и вновь открываемых Божиих благодеяний. К чему убо паче слово наше обратим, слушатели? Ко изчислению ли оказанных над нами в прешедшее время Божеских щедрот и благословений, дабы сим возбудить нам самих себя к благодарности: или к размышлению об открываемых вновь и чаемых Его же благодеяниях, дабы чрез то утвердить нам сердце свое упованием на Него, и разположить оное любовию к Нему? Ибо естьли обратим мы взор свой на прешедшее время, видим, что во оном всякий день, час и минута замечены особливым каковым-либо Божиим благословением; и сие одолжает нас быть благодарными. Воззрим ли в будущее? и се блистает нам благоприятная заря, изводящая солнце благаго мир правящаго промысла: а сие велит нам несумнительную и впредь на Него полагать надежду. Так вместим же в разсуждение наше оба сии важные пункты, и примем на себя хотя кратким словом изъяснить благодеяния Божия оказанныя обще над всеми нами: ибо зело радостно человеку, свои щастливые успехи изчислять, да и впредь того же надеяться.

Мы, любезные граждане! соединены одним союзом общества; едино любезное отечество нас объемлет; мы обитаем под крылами пространныя и преславныя России. По чему, естьли какое с небес изливается благодеяние на отечество наше, мы все того бываем участники: капли сея небесныя росы орошают всех нас. Следовательно и проповедать благость сию так надобно, как бы всех Россиян уста во едино были соединены.

Благополучие общества тогда есть в своем полном совершенстве, когда оно внутри благоучрежденно, а вне безопасно. Благоучреждение внутреннее основывается на премудрости, правосудии и человеколюбии правящих обществом и проистекающих от престола их законов. Ибо никто не может сумниться, чтоб не процветал там народ, где сии добродетели и прямо разумеются, и безпрепятственно действуют, и благоразсудительно употребляются.

Отечество наше, хотя и всегда сими добродетелями было управляемо; по чему до толикаго величества и славы и могло оно возрасти: но естьли возрастающим совершенствам положен каковый от судьбы предел, то можно не без вероятности заключить, что мы с благословением Вышняго ныне онаго достигли. Наш век, есть век просвещения; век, который предков наших славу возносит; потомкам же зело богатое приуготовляет наследство.

Законы, сия душа благоучреждения внутренняго, ведаете, с коликим рачением и мудростию ныне приводятся в совершенство, и сколь отличный приемлют на себя вид и красоту. И для того имеем мы ныне удовольствие, видеть в божественной ограде отечества нашего правосудие в лучшем порядке. Ибо безпристрастной судия созерцает уже исходящия узаконения в большей ясности; и находя оныя сходственными с человечеством и благоразумием собственным, любезнее их приемлет и охотнее исполняет: страстный же судия оноюж светлостию поражается, и под каким бы видом страсть свою мог скрыть, не находит.

Правда, не льзя сказать, чтоб не было и таких, из которых одни не столь щастливы понятием; другие ко удовольствию слабости и страсти своей всяких изыскивают способов. Но первые, благонадежно есть, что в школе мудрости, Монархинею учрежденной, просветятся: другие от часу больше будут находить щастливых для себя препятствий. Ибо в прочем едва ли нам смертным того и желать можно, чтоб не осталось и малейших следов порока. Великое есть человеческое блаженство и совершенство общества, когда превосходит добродетели перевес. Ибо тогда уже и недостатки самые очень благовремянно служат к большему славы добродетели откровению.

При наблюдении же правосудия, не позабыто в наказании не столь стремиться ко истреблению преступника нещастливаго, сколь ко истреблению порока, и строгость суда растворять такою умеренностию, чтоб из того и общая опасность была отвращена, и самому согрешившему дан был случай и способ свою рану заживить. Ибо никогда поистинне правительство не заключало в себе столь обильно попечительнаго и человеколюбиваго духа. Ныне согрешивший не столь может быть боится наказания, как собственнаго совести своея суда, каковый суд отворила ныне царствующая Премудрость. Ибо лучше научен всяк понимать честность, и яснее открыты безобразныя и вредныя порока следствия, коих согрешивший не зная, или зная несовершенно, и при самом наказании больше может быть осуждает своего судию, нежели самаго себя. Ныне глас закона, есть един со оным гласом Апостольским: Хощеши ли не боятися власти, благое твори, и имети будеши похвалу от него.¹

При таковом разливающемся повсюду просвещении, и начинающим всем познавать истинную силу честности и благородства, нет сумнения, что низкаго духа туман тем больше будет опадать, чем больше ясныя просвещения лучи восходить станут на горизонте нашем. Пусть токмо всяк ревностно упражняется в богодухновенной книге, которая ныне подана от престола к сочинению законов: в ней найдет просвещение истинное, человеколюбием одушевленное, и украшенное не токмо неложным понятием общия пользы, но и ревностным о той же пользе попечением.

Где тот безценный ковчег, в который Великий Александр хотел положить Гомерову Илиаду, чтоб в нем со благоговением положено было сие наставление, яко сокровище премудрости? Но драгоценнее не может быть для него ковчега, как сердце наше. В нем хранить оное должны, не столь для прославления онаго, как для пользы своей. Ибо его слава состоит в пользе нашей.

Хотел бы я пространнее изъяснить, какое новое просвещение в мыслях наших возсияло, но излишно там витийствовать словом, где свидетельствует самое дело. Вы, любезные сограждане, Вы и собственным признанием и чувствованием сладких плодов благословеннаго правления слово наше утверждаете. Который глас Россия громче ныне произносит, как не сей, что она с радостию взирает на возсиявшее и ее просвещающее новое светило? Когда благополучие отечества нашего и слава его до толикаго возходили степени?

Земледелие не только не препятствуется, но и о размножении онаго нарочно учрежденным обществом прилагается старание. Коммерция процветает, и чтоб она еще паче свое имела действие, так же не оставлено о том особливое иметь попечение. Мздоимство от судов столь далеко отогнато, что естьлиб кто оным еще ныне опорочить себя не стыдился, то по крайней мере ищет коварнейших и сокровеннейших способов: следовательно уже и много зделано, когда столь великое страсти причинено затруднение. Училища при таковых обстоятельствах не могут быть не в почтении. Ибо открыта стала настоящая учения цена. Но и церковь Божия в общем всех благосостоянии не осталась, чтоб не иметь в том щастливаго для себя участия. Ибо суеверство обезсилено; но истинное благочестие возносит свою главу, и спокойство в честных душах плоды свои производит. К чести же закона и времен наших и то да будет сказано, что имения посвященныя церкви так распоряжены, что вместе служат и украшением олтарю, и к довольному, а при том к спокойному и беззазрительному содержанию служителей святилища.

О других же учреждениях не без затрудненияб великаго было, естьлиб об оных подробно изъяснять мы отважились. Оное поистинне родительское попечение о призрении бедных и нещастливых сирот, и учрежденныя места для воспитания сами собою вопиют, и заставляют тех призренных удивляться, что их нещастливый рок зделался случаем к их спасению. Не должно же к похвале нынешняго времени и то молчанием прейти, что и в самых домашних разположениях иной уже примечается лучший порядок: ибо уменьшена суровость, и больше взяло власти человеколюбие; ибо благоразумно ослабляя непомерныя рабства узы, больше дозволяется действовать совести. Да и во обхождениях житейских суета гордости и пустой пышности вдруг, не знаю как, изчезла. У вышних с нижними обхождение стало ласковее возвышенная бровь на всех стала взирать снисходительнее; подчиненный начальнику не дрожа изъясняет мысли свои, и отличныя достоинства степени не стали мешать, почитать других человеками и братиями.

Все сие, как оно сказано по безпристрастному признанию, и по свидетельству от самых дел, не есть ли яснейшим доказательством внутренняго благоучреждения отечества нашего? Не громогласнее ли всякия труды проповедает не нам токмо, но и всем окрестным народам, что мы живем в златом веке. Како убо не признаем собственное блаженство наше? следовательно, как не воспоем Богу благодеющему нам, и не вознесем во гласе радостном и в духе благодарном щедроты Вышняго, Россию благословляющаго?

Но как в начале речи нами сказано, что благополучие общества требует, дабы оно не токмо внутри было благоучрежденно, но и вне безопасно, то и о сем несколько сказать последование слова требует. Ибо не довольно, чтоб вертоград был изрядно расположен и обогащен всякими плодами: надобно и крепкою ему защищенну быть оградою, дабы расхищению хищных зверей и птиц не был он подвержен.

Внешняя безопасность состоит в порядке, мужестве и верности воинства. Ибо оно есть надежное забрало отечества, и твердая преграда всякому напрасно стремящемуся нарушить покой общий.

Доказывать, сколь надежна есть сия почтенная оборона наша, при другом обстоятельств положении, может быть несколькоб открылось затруднений, или доказательства не так бы ясны могли показаться: но в нынешнее время, когда слава оружия нашего гремит везде по вселенной, когда неприятель раскаевается о своей дерзости, когда лавровые побед венцы процветают в самой своей силе; то нет удобнее и приятнее разсуждения о сей материи.

Но что мы прежде из щастливых действий оружия нашего начнем изчислять? Ибо мужества воинов наших виды и победы суть многоразличны, и по тому многочисленны. Здесь видим, что Днестр взял нашу сторону, и которые хотели скрыться от побеждающаго Героя, тех водная стихия бегство удержала, и покориться победителю принудила. Там слышим, что Хотин возгнушався своима не человеколюбивыми обладателями, поразив их страхом, из стен своих выгнал, и отдал себя в руки Россианину, лучше человеческим родом управлять могущему. Там Яссы и Бухорест, против обычая пленяемых, мнимых своих неприятелей встречают с распростертыми дланьми, и в плене своем находят все щастие свое. А вы, Ларга и Кагул и Дунай, останетеся вечными монументами Россиан храбрости. Ибо вы были свидетелями тех поражений неприятеля, от которых он доселе отдохнуть не может, и на собранные остатки свои со умилением взирая, естьли что ко утешению находит, то сие, что имел щастие победим быть от Героев, не больше мужеством, как и человеколюбием прославленных.

Оставалось было некоторое затруднение воину нашему при воевании не столь с неприятелем, сколь с натурою, с Бендерскими, то есть, натурою укрепленными местами. Но и сие послужило токмо ко изведению в ясный день воинов наших храбрости безпримерной. Безпримерной, говорю: ибо делать спор, кому предпочтительнее занять место на стене в виду всеми образы вооруженнаго неприятеля, делать спор в сем случае, представлять на то свои права, некоторым образом жаловаться и смущаться, и предводителя принудить так любезно, но странно спорящих примирять, и изыскивать способы ко взаимному их удовольствию; все сие, естьли не безпримерно, то по крайней мере таково, что никогда большаго по мужеству примера никто не показывал, и показать не может. И так Бендеры покрыты торжествующими России трофеями. Великий ПЕТР! Ты имел мужество, победить храбраго и непримиримаго севернаго неприятеля; теперь и самое то место, где он последнее себе находил убежище, и откуду бросал свои замахи, чтоб возпрепятствовать Тебе, совершенно победить нынешних неприятелей наших, и самое сие место щастливая судьба потомкам Твоим вручила. Не довольно ли уже сего к славе мужества воинства нашего? Нет! О предприятие славное и примера в истории не имеющее! Когда неприятель оными поражениями был занят, и изумленный взор свой на сию сторону токмо обращал; в то самое время, против его и всех чаяния, Российский флот из глубочайшаго севера обозрев в округ брега Европы, прилетел на восток и владычество свое тотчас открыл во Архипелаге. Агарянин стал в изумлении, поражен одним видом Героев, и в таком будучи не состоянии, там думал найти спасение, где его постигла судьба нещастливая. Ибо, как явное было о наших героях благоволение небесное: то бездна и пламень соединились к погибели неприятельской и всех орудий его.

При сем не должно оставить без примечания, что естьлиб Герои наши взошли в те отдаленнейшия места, токмо чтоб воевать, и открыть свету мужество свое, и сие не былоб против обычая народов. Но зри совсем отличную причину. Народ тамо обитающий приемлет их за своих избавителей и спасителей. Да что, говорю, тамо? Россианин еще доселе не вступал никуда, чтоб от обитателей тоя земли прежде он ожидаем не был, и не стречаем был с неизглаголанною радостию. Свидетелем тому суть Молдавия, Влахия, Морея, Архипелаг и Георгия. А чрез сие самый естественный вещей порядок делает его законным тех мест обладателем. Ибо кто законнее может править народом, как не любимый им, и в правлении котораго находит он свой покой и благополучие? И сия-то есть истинная причина, что Бог оружию нашему, яко оружию справедливому споспешествует; идеже бо справедливость, тамо и помощь Господня.

При таковых мужественных воинства нашего успехах уже не для чего изъяснять, сколь отечество наше отвне безопасно; не безопасно токмо, но и страшно и славно. Ибо могут ли пределы наши чего опасаться, когда неприятель свои оставляет? Может ли житель наш обезпокоен быть, когда неприятель в столице своей от страха содрогает? И так мы под тению сея обороны спокойно опочиваем, и плодами мирнаго сожительства во время войны наслаждаемся. А сие не больше доказывает внешнюю безопасность, как и внутреннее благоучреждение: ибо что воинство в таком находится порядке, что подчинение совершенно наблюдается, что воинов всех разположены сердца любовию ко отечеству и верностию; сие есть плод правления мудраго.

Что убо, любезные Сограждане! Не видим ли, коликими благодеяниями благословил нас Вышний? Ибо Его благая и всесильная рука и порядок общежительства человеческаго учреждает, и на брани споспешествует. Мы уже сие, как во всяких других случаях, так особливо в течении настоящия войны, не токмо очами своими видели, но так сказать, и руками своими осязали. Мы видели, сколь явно помогал нам Господь сил; видели неоднократно, что сверьх чаяния нашего благословлял Он нас победами. И хотя во всякое время должны мы признавать Его благодеяния, и за оныя всеусердно благодарить; но не паче ли окончав прешедший год, и вступив в новый, оныя воспомянуть нам прилично и праведно.

Россия, любезное Отечество! чувствуй сии Божия благодеяния, и с благодарным сердцем признавай Его благий о себе промысл. Возлюби Его всем сердцем твоим, и буди почтительна к святому закону Его. Памятуй всегда Божий суд, яко он возносит и смиряет, и весы его правосудия склоняй себе во благое соблюдением Его заповедей. Храни снисканную славу, проходя непорочно подвиг свой, и исправление должности своея почитай всяк существенною частию богопочтения. Не преставай удивлять свет своим благоучреждением, и человеколюбия примеры сообщай роду человеческому. В прочем отложи всякую баязнь, и уверь себя, что небесная защита есть всегда с стороны справедливости.

Возтрубим убо, о Россиане! трубою духовных песней в новолетии нашем, во благознаменитый день праздника нашего. Приидите возрадуемся Богу помощнику нашему; яко той есть нам прибежище и сила, помощник в скорбех обретших ны зело. Жив Господь, и благословен Бог, и да вознесется Бог спасения нашего: Бог даяй отмщение нам, и покоряяй люди под нас: избавитель наш от враг наших гневливых, от востающих на нас возносяй нас, от мужей неправедных избавляяй нас. Сего ради приносим Ему жертву благодарности, и посвящаем ему весь дух наш во всесожжение.

Предначни же сие духовное торжество наше, Ты Всеавгустейшая и Вседражайшая Монархиня! Ибо Россия по лицу пространства своего разсеянная в своих членах, в единой священнейшей Особе Твоей заключается и представляется. Почему мы воспевая славу России, воспели славу Твою, воспели Твои добродетели, которыя сильны были склонить к нам щедроты небес. Предначни убо сие духовное торжество, яко виновница всех благ наших, и насладися плодами славы Твоея. Тебе единой Россия, и мудрым благоучреждением, и твердою безопасностию, и славою побед, Тебе единой одолженною себя быти исповедует. Приими убо, при сем благословенном случае, в начале новаго года, приими от верноподданных Твоих рабов, от лица всея Богом врученныя Тебе Империи, благодарность усердную, и верность нелицемерную. Продолжай милосердый промысл Свой над подчиненными Тебе народами, и Богом дарованною Тебе мудростию устрояй храм благополучия нашего. О! да будем токмо мы достойны, быть орудиями Твоея Богодвижимыя десницы!

Тебе же, Великая Героиня, и торжествующая Победительница! Царь царствующих и Господь господствующих, Бог времен и Владыка всякия твари, благословивый славно прейти прешедший год, да благословит и сей настоящий совершити благопоспешно, продолжая жизнь в позднейшие веки, и укрепляя дражайшее здравие ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА, и вселюбезнейшаго Наследника ВАШЕГО, и тем наполняя радостию и веселием сердца наша, Аминь.

Сказывано в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА, и Его Императорскаго Высочества.