X. Слово на день Казанския Богородицы

СЛОВО

Настоящий день когда мы празднуем, признать должны, что промысл Божий управляет светом, и судьбы Его неиспытанны. Что значат сии частыя великия перемены на земли в Государствах и народах? Можно ли сказать, что все сие делается некоторым слепым случаем, и нет тому ни настоящей притчины, ни постановленнаго конца? Положив, что вечная премудрость управляет вселенною, и что потому из известных притчин известные проистекают следствия; положив сие, нельзя не признать десницу Божию вся располагающую чудесным образом.

От дней Святаго Владимира несколько времени текли вещи с покоем и славою. После того Отечество наше подвержено было иноплеменническим нашествиям, и порабощениям. Потом Димитрием и Иоаннами сие иго свержено, и на вышший степень возвысилась Россия. Но после сего по некотором отдохновении паки общий покой возмущен стал, и печальная буря покрыла страну нашу. Но и сие злоключение наконец прешло и возсияли паки дни радостные. Каковаго нещастия конец, и начало наступившаго благополучия и славы в настоящий день мы празднуем, и Богу благодарственные за сие приносим жертвы.

Можно ли помыслить или дерзнуть сказать, что все сие было по некоторому случаю, без всякой притчины и намерения, и никаковаго в том вышняя судьба не принимала участия. Нет! Иные суть советы Божия; иные человеческие. Яко же отстоит небо от земли; тако отстоят помышления наши от мыслей Вышняго (Исаии гл. 55, ст. 9). Всем управляет Его промысл: все Он резполагает по изволению благости и премудрости Своея. И хотя в сии неиспытанныя судьбы совершенно проникнуть мы не можем: однако, сколько можем, и сколько нас истинна Им открытая озаряет, взойдем в то настоящим нашим разсуждением.

Некоторые надменные, но неосновательные умы думают, что когда Бог создал мир, и всем в нем содержимым вещам положил свои законы, по коим они свои течения и действия совершать должны, то уже, по их мнению более в дела и устроение мира Бог не входит; а предоставил мир самому себе, дабы он единственно тек по данным ему единожды от Него законам. И сии, де, законы вечны, и никак переменены быть не могут и не должны. Вот странная суетных мудрецов философия!

Нет сумнения, что каждая вещь и весь в обще мир свои получил от премудраго Зиждителя законы, и сии законы сами твари переменить не могут, а должны по оным свое уставленное течение совершить. Ибо по пророческому основательному разсуждению мы в руце Вышняго, яко глина в руке скудельника: и еда прославится пила без влекущаго ю (Исаии гл. 10, ст. 15)? То есть пилою действует рука ею управляющая, а не пила сама собою. Почему все вещи должны почитаться нестоль настоящими притчинами своих действий, сколько орудиями правимыми десницею Всемогущаго.

Но чтоб те законы и от самого их Законодателя не могли переменены быть, кто сие дерзнет помыслить или сказать? Когда Бог полагал всякой твари и всему миру закон, был Он свободен, ни от кого ни помощи, ни принуждения иметь не мог. Полагал таковые законы, каковые воле Его были угодны, и с премудростию Его сходственны. Никакой в том не имел ни нужды, ни необходимости. Дал тварям законы, и они должны быть неизменны, но дотоле, доколе воля Его святая и совершенная хощет им быть неизменными. Светит солнце и обтекает вселенную, но доколе о том благоволение Его продолжается. Произращает земля траву и все стихии свое течение совершают; но дотоле, пака их Вседвижущая Рука к тому направляет. Он рек: да будет свет, и бысть свет. Он рек: да произрастит земля былие травное (Быт. гл. 1, ст. 3 и 11). И тотчас на глас сей предстала она в своем новом украшении. Тот же Всемогущий Глас, естьлиб благоволил сказать: да не будет свет! и не будет света: да удержит земля свои произращения! и тотчас вся обнаженною останется. И для того Пророк пред лицем Божиим со страхом и сладостию поет: отверзшу Тебе руку, всяческая исполнятся благости: отвращшу же Тебе лице, вся возмятутся, и в персть свою возвратятся (Псал. 103, ст. 2 и 29).

Но изменять Богу положенные Собою законы, скажет кто, не будет ли противно премудрости Его. Так: естьли Он положил законы, дабы они на всегда оставались не изменными; ибо кто возможет то превратить, что утвердил Всемогущий? Но не мог Он для Себя положить сей необходимости, чтоб принужден был и тогда оные хранить не изменяемыми, когдаб иначе советовала премудрость Его и согласовала воля Его. Не может Он законы Свои переменить в противность премудрости Своей: но по требованию ея обязаны они всякой час в том виде предстать, в каком она быть им благоволит. Остаются они не изменными не для того, акиб сами в себе переменены быть не могли; но для того, что таковым им быть хощет Воля всемогущая и Премудрость безконечная. В протчем, естьлиб такая перемена и воспоследовала, сие будет токмо переменою казаться пред очами нашими, но пред Ним есть прекрасное течение вечнаго порядка.

Однако положив, что законы тварям предписанные не изменны по единому токмо благоволению Божию, то по крайней мере скажет кто, в таковом положении, должны они уже действия свои совершать без всякой с стороны Божией помощи и содействия. Ни как! Они действия свои совершают для того, понеже и ныне того хощет Бог.

Не должно же таковое иметь понятие о воли Божией, какое имеем мы о воле человеческой. Хощешь ты чего нибудь: но по одному твоему хотению дело еще не совершается. Хощешь ты построену быть у себя дому: по одному твоему хотению дом не устроивается; ежели не приложишь к тому труда и рачения. Но воля Божия одна есть производящая все дело. Рече и быша: повеле и создашася (Псал. 148, ст. 5). Ныне твари текут по хотению ли Божию или в противность онаго? Нельзя ни как сказать, чтоб они текли в противность воли Божией: следовательно та воля, которая восхотела им созданным быть и таковым образом свои действия совершать, та воля и до ныне продолжается. Действуют они ныне; понеже того хощет Бог: а хотение Божие не есть, яко хотение человеческое. Бог когда чего хощет, то тем самим оное и производит. И потому, по высокому Богословов разсуждению, можем утвердить, что та минута, в которую все твари из ничего созданы, та минута и доселе продолжается, и всякую минуту все твари и доселе аки из ничего производятся. Положив сие, видим, что никакая тварь действия своего без помощи и содействия Божия совершить не может. Понеже ничего без воли Божией действовать не может. Естьлиб на одну минуту не было воли Божией тварям действия свои продолжать, тотчас все их действия остановилися бы; да и сами твари в нивочто бы обратилися. Отвращшу Тебе лице, вся возмятутся, и в персть свою обратятся (Псал. 103, ст. 29).

Из сего то глубокаго и священнаго источника воли и премудрости Божией проистекают все в свете перемены. Где были цветущие грады и государства, там со ужасом находим одну страшную пустыню. А напротив, где были места дикия и пустыя, там со удивлением усматриваем процветшие красные грады и знаменитыя селения. Один народ уменшается и истребляется: другой востает и возвышается.

Мы слабые земнородные на сие смотрим, и то удивляемся, то ропщем, то все случаю приписываем. Но не так оно есть. Все то производится по определениям тайнаго совета Божия. По силе сего одни бывают бичем ярости Господни противу других. Но утеснители наконец сами истребляются: а утесненным самое утеснение служит к большему возвышению и славе. Невидимая рука для всех и всякаго пишет сию судьбу: Мани, Фекел, Фарес (Даниил. гл. 5, ст. 25), то есть, число, вес и меру. Всякому полагает свои пределы, коих прейти не возможно. Всякому говорит: до сего дойдеши, и не прейдеши, и в тебе сокрушатся волны твоя (Иов. гл. 38, ст. 11). И потому, что пред нами кажется быть переменою, несть то пред очами Божиими. Все у Него течет по уставленным законам во свое время благочинно и сладко.

Из сего то глубокаго и священнаго источника воли и премудрости Божия проистекли бывшия в отечестве нашем перемены. В самое то время, когда несчастия наших сограждан постигали, могли они мыслить, что все в свете идет случаем, одним удача, другим упадок, и на Бога может быть роптали, или забытыми от Него быть думали. Но се по самому событию зрим, что чрез огнь и воду вел нас Господь к покою и славе рукою сильною и мышцею высокою (Псал. 135, ст. 12). Посылал несчастия, акибы некоторые болезни, от коих тело общее хотя и страдало, но чрез то пришло в большее здравие и крепость.

Да будет сие разсуждение для каждаго из нас укреплением и утешением. Бог печется о всем, яко о едином; и о едином, яко о всем. Не возгнушается Он о том промышлять, чего создать не возгнушался. На все дела наши зрит око Его. Он управляет нашим разумом и нашим сердцем. Те преобращения к лучшему, какия Он производит во градах и странах, производит и в каждом из нас. Человек есть малый мир пред Ним. В самое то время, в кое мы на нещастия ропщем, от гонений воздыхаем, от болезней страждем, в самое то время, устрояет Бог жребий наш к лучшему. Да будем токмо терпеливы: да будем великодушны. Оставим сие прихотливое желание, чтоб все происходило по нашему изволению. Естьлиб Бог во гневе Своем попустил быть всему по изволению нашему, все б увидели мы превращенно, и едину погибель для себя обрелибы. Возложим упование несумненное на преблагаго и премудраго Управителя, и подвиг свой да совершаем в терпении. Аминь.

Говорено в Казанском соборе 1782 года, Октября 22 дня.