ГЛАВА V. Летопись Настоятелей и обители до осады

ГЛАВА V.

ЛЕТОПИСЬ НАСТОЯТЕЛЕЙ И ОБИТЕЛИ ДО ОСАДЫ.

Обителию Преподобнаго Сергия от начала ея управляли Игумены:

1. ПРЕПОДОБНЫЙ  СЕРГИЙ.

Он по справедливости признается первым Игуменом обители Св. Троицы; ибо Игумен Митрофан, который является в ней при начале ея, был только случайный представитель начальствования, которым смиренный Сергий хотел оградить себя от необходимости начальствовать.

По кончине Митрофана, Сергий не мог уже противостоять молению братии своей, и, во время отсутствия св. Алексия, Митрополита Московскаго, благословлен на Игуменство Переяславским Епископом Афанасием: в 1354 или 1356 г., так как св. Алексий отправлялся в Константинополь двукратно¹.

Об управлении Преподобнаго Сергия, и состоянии обители в его время, не повторяя того, что известно из жизнеописаний его, приводим свидетельство близкаго к нему по времени другаго подвижника. Преподобный Иосиф Волоколамский пишет: «Слышахом о блаженном Сергие и о прочих Святых от неложных свидетелей, иже бяху в лета их, яко толику бодрость и тщание имеяху о пастве, яко ни мало небрежение или преслушание презрети. Бяху бо милостиви, егда подобаше, и напрасни (неукоснительно взыскательны), егда потреба бываше, и обличающе и понуждающе ко благому согрешающия; – непослушающия же не оставляху своим волям последовати, но всячески возбраняху и от церкви и от трапезы отлучаху». К сему Пр. Иосиф прибавляет: «толику же нищету и нестяжание имеяху, яко во обители блаж. Сергия и самыя книги не на хартиях писаху, но на берестех. Сам же блаж. Сергий таковы ризы худы ношаше, искропаны, яко множицею не познаваем бываше от приходящих, но мняху его единаго от проситель быти. Бе же всеми добродетельми украшен, душевными глаголю и телесными; сих ради сподобися от Бога великих дарований».

Действительно лучшим руководством для братии могла служить жизнь самого Сергия. И в трудах телесных и в подвигах духовных всем предшествовал он своим примером. Сам рубил он себе и другим дрова, сам копал землю, носил воду, пек хлебы, шил платье и обувь, словом никакой труд для других не обременял его; всем он служил, по выражению ученика его, яко купленый раб. На церковное пение приходил прежде всех, сам каждодневно совершал Литургию, сам приготовлял для тайнодействия и просфоры. В келлии молитва церковная сменялась уединенною, и ночи проходили без сна в сладком собеседовании с Богом. Бдение питалось постом; убогая риза облекала изнуренную плоть, смиренный вид не отличал пастыря от пасомых. Дух его, всегда занятый Богом, был свободен от всех земных попечений; в скорби терпелив, в нужде исполнен упования, пред всеми кроток, со всеми дружествен любовию. Под руководством такого наставника, Троицкая обитель вскоре представила многие образцы Богоугодной жизни. В благоговейном воспоминании обители сохранились² имена иноков, первопришедших к Пр. Сергию: Василия Сухаго с верховьев Дубны, Иакова, который был употребляем на посылки монастырския по необходимым делам, Онисима диакона, переселившагося подобно родителям Пр. Сергия, из Ростова. Кроме сих из учеников Пр. Сергия, наиболее близких к нему по духу и в обители его скончавшихся, известны: Симон Архимандрит, Исаакий молчальник, Симеон Екклесиарх, Макарий, Михей, Никон. Симона, уже бывшаго Архимандритом в Смоленске, слух о подвигах Игумена Радонежскаго увлек в пустыню. Оставив все, он подчинился его руководству и окончил дни свои в смиренном послушании Богоносному старцу, удостоившись быть свидетелем его славнаго видения о учениках его. Исаакий, пользовавшийся особенною любовию Пр. Сергия, наиболее других прилежал молчанию, которое и соблюдал до конца жизни после того, как Пр. Сергий преподал ему благословение на сей подвиг, обвившее его, как пламень. Удостоившись зрения таин духовных, Исаакий скончался ранее своего наставника³. Участником сих таин был и Макарий, видевший вместе с ним Ангела, сослужащаго Пр. Сергию, и удостоенный от Пр. Сергия откровеннаго признания, что и всегда сослужительствует ему сей небесный служитель. Михей, живший в келлии Пр. Сергия, был свидетелем, как Божия Матерь с Апостолами посетила Богоноснаго старца. О совершенстве жития Симеона Екклесиарха свидетельствовал сам Пр. Сергий. После посещения Божией Матери, его перваго с Исаакием пригласил он, чтобы быть участниками Божественной радости; сей же Симеон духовными очами своими видел небесный огнь на св. Престоле, когда Пр. Сергий совершал Литургию. Сверх сих Варфоломей и Наум сделались известны из откровения Преподобнаго Сергия во время осады Литовской, как повествует Аврамий Палицын.⁴

Под руководством Преподобнаго Сергия положили основание Богоугодной жизни многие, которых он отпустил потом для учреждения и управления новых обителей: Никифор Боровский, Иоанникий, Елисей,⁵ Роман Киржачский, Андроник Спасский, Феодор Симоновский, Афанасий и Никита Серпуховские, Григорий Голутвинский, Аврамий Чухломский, Сергий Нуромский, Павел Обнорский, Савва, духовник монастыря Пр. Сергия (Никонов. лет., час. IV. ст. 235) и Игумен Звенигородский, Ферапонт Белоезерский, Мефодий Пешношский и Ксенофонт Тутанский.⁶ Феодор, сын старшаго брата Пр. Сергия Стефана, преданный ему отцем своим с юных лет, столько был любим Пр. Сергием, и столько заслуживал любовь его, что великий старец в мысли своей готовил себе в нем преемника в управлении обителию Св. Троицы. Но и по удалении из сея обители их взаимная духовная близость не уменьшилась. Св. Феодор наконец стал Архиепископом своего отечественнаго града и там скончался, а ученик его Михаил, Епископ Смоленский, избрал себе последний покой о страну гроба Пр. Сергия, котораго наставлениями имел случай пользоваться при частом посещении им Симоновскаго монастыря. Пр. Павел Обнорский несколько лет провел в келье Пр. Сергия, потом 15-ть лет с его благословения в уединенном местопребывании и скончался, удалившись на Север, уже 112 лет.

Обитель Пр. Сергия часто посещали Князь Владимир Андреевич и сам В. Князь Димитрий Иоаннович,⁷ прося его совета и молитв. По убеждению последняго и повелению св. Алексия, Пр. Сергий в 1365 г. отправлялся в Нижний Новгород, чтоб склонить Князя Бориса Константиновича, присвоившаго себе Городец после смерти брата своего Андрея, уступить другому старшему брату Димитрию, который решительно отрекся от В. Княжения в пользу Димитрия Иоанновича. И когда Князь Борис не соглашался на сие, то св. подвижник объявил всему городу запрещение Богослужения, наложенное св. Алексием Митрополитом. Сия мера и страх силы Вел. Князя Московскаго заставили Бориса исполнить требуемое без кровопролития.⁸ Особенно к нему прибегли они за советом, когда разнеслась молва о нашествии Мамая на Россию, и укрепленные от Богоноснаго мужа молитвою и благословением на подвиг за веру и отечество, получили в сподвижники и иноков Ослябя и Пересвета⁹ и во время самой битвы вновь подкреплены его благословляющею грамотою. Победоносный Димитрий, возвратившись с поля брани, не замедлил притти в обитель св. старца, чтоб возблагодарить вместе с ним милостиваго Бога, и, исполняя обет свой, котораго свидетелем был Пр. Сергий, при его же содействии устроил Стромынский Богородичный монастырь.

В 1385 г. Пр. Сергий, уже 66 летний старец, по прошению Вел. Князя принял на себя труд путешествия, чтоб утвердить мир между ним и Князем Рязанским. Переменчивый Олег устыдился кротких слов Богоноснаго старца, и заключил «вечный мир» с Великим Князем¹⁰.

В 1374 г. Пр. Сергий крестил у Великаго Князя сына Юрия; в 1385 г. Петра; и в 1381 г. у Князя Владимира Андреевича сына Иоанна¹¹, наконец был свидетелем при духовном завещании В. Князя. Завещание сие было чрезвычайной важности, потому что им вводился необыкновенный дотоле, но благодетельный порядок наследования престола от отца к сыну, мимо других лиц старших в роде¹²; и охранение столь важнаго постановления государственнаго вверено было Провидением Преподобному Сергию.

Великий Иерарх Церкви Российской св. Алексий, во всю жизнь свою, имел особенную любовь к Пр. Сергию. Обремененный делами Церкви и Отечества, он находил время посещать св. старца в пустыне; пользовался его советами¹³, и приближаясь к кончине дней своих, предполагал иметь его преемником своим на престоле Митрополии Всероссийской, исполняя тем не только свое желание, но и желание всех, кто только знал его. Но всем убеждениям смиренный Сергий противопоставлял одно: «выше моея меры, еже глаголеши», и отклонил от себя избрание, котораго никто не был достойнее его.

Другие святые други и собеседники Преподобнаго Сергия были: святый Стефан, просветитель Зырян, первый Епископ Пермский. Преподобный Сергий и святый Стефан так чтили друг друга, что когда святый Стефан, проходя мимо обители и не имея времени зайти в нее, сотворил молитву и поклонился Преподобному старцу заочно, приветствовав его миром, Сергий, ощутив сие духом, возстал от трапезы, за которою тогда находился, и в присутствии братии воздал поклонение Святителю. Преподобный Стефан Махрищский, переселившийся из Киева по причине гонений от Латинян, и устроивший себе обитель не вдалеке от обители Пр. Сергия. Затем: св.  Дионисий Игумен Нижегородскаго Печерскаго монастыря, потом с 1374 г. Архиепископ Суздальский и наконец с 1384 г. Митрополит Всероссийский, скончавшийся в Киеве; – св. Евфимий, ученик Дионисиев, во время своего пребывания в Суздале, неоднократно приходивший в обитель Пр. Сергия, для духовнаго собеседования с ним; – св. Димитрий Прилуцкий, близкий к Преподобному Сергию и по месту рождения и по первой обители им основанной, и также посещавший его часто; – святый Кирилл Белоезерский, проведший первые годы иноческой жизни в обители Симоновской и здесь пользовавшийся наставлениями посещавшаго ее Преподобнаго Сергия.

Но венцем подвигов Сергия, на земли уже небесным, было благодатное посещение его в молитвенной келлии Пресвятою Богородицею с Апостолами Петром первенствующим и Иоанном девственником. Сие Божественное посещение было в Четыредесятницу Рожд. Христова, в пяток к вечеру, под конец жития Пр. Сергия, но ранее 1388 г., в котором скончался Исаакий Молчальник.

Смутныя обстоятельства Иерархии Московской, после кончины святаго Алексия, коснулись отчасти и Преподобнаго Сергия, но не поколебали его духа, провидевшаго всю тщету неприязненных усилий против него. Восхитивший себе престол Митрополии Архимандрит Михаил, приписывая внушениям Игумена Радонежскаго то, что святый Алексий, несмотря на просьбы Великаго Князя, не соглашался благословить его на Митрополию, угрожал разорить святую обитель его и его самого изгнать отсюда. Но Преподобный Сергий, утешая братию, предрек, что Михаил не только не получит желаемаго, но не увидит и Царя-Града, куда отправлялся для поставления в Митрополита. И Михаил действительно скончался на пути. Новым искушением для Пр. Сергия был поступок Архимандрита Суздальскаго Дионисия, котораго Великий Князь держал в Москве, чтобы он не успел предвосхитить сана Митрополитскаго у Михаила, но потом отпустил в свою епархию за поручительством Пр. Сергия в том, что он не поедет в Константинополь. Дионисий, не смотря на свою близость к Преподобному Сергию, выдал своего поручника. Но не так устроил Бог. Заключенный в Киево-Печерской Лавре Дионисий скорее успел достигнуть почести небеснаго звания, нежели воспользоваться почестями новаго сана церковнаго.

Нашествие Тохтамыша с многочисленным воинством на Москву (1382 г.) побудило Пр. Сергия, так же, как Митрополита Киприана, удалиться в Тверь¹⁴. Москва, Владимир, Переяславль-Залесский и другие окрестные города были разорены; но обитель Пр. Сергия осталась неприкосновенною.

Кончину свою Преподобный Сергий за полгода предвидел, и поручил стадо свое Преподобному Никону; сам же пребывал в безмолвии. Во время предсмертной болезни своей, призвав братию и новаго Настоятеля, преподал им последнее наставление: пребывать непреткновенно в Православии, хранить единомыслие и любовь, соблюдать чистоту душевную и телесную, преспевать в смирении и не забывать страннолюбия. 25 сентября, поддерживаемый руками учеников своих, приобщился он Св. Таин тела и крови Господних, и предал дух свой Богу. Вопреки его смиренной последней воле, Митрополит Киприан благословил положить священные останки его в церкви.

2. ПРЕПОДОБНЫЙ  НИКОН (1391–1428).

Преподобный Никон был родом из города Юрьева-Польскаго. Преподобным Сергием сперва был отдан в научение духовное Игумену Серпуховскаго монастыря (основ. в 1374 г.) Афанасию. Достигши здесь сана священства, вероятно уже по удалении Пр. Афанасия (в 1382 г.) в Киев и потом в Константинополь, он снова пришел к Пр. Сергию. Святый Сергий, усмотрев ревность о благочестии сего священноинока, дозволил ему жить с собою в одной келлии. Подвиги Никона были веселием для Сергия; добродетели Сергия предметом подражания для Никона. Приготовляясь к изшествию из сего мира, Богоносный старец за полгода до кончины своей назначил Никона своим преемником. Не было соперников в сем Никону; назначение в Игумена неохотно принял он, любя безмолвие. Стремление к уединенному Богомыслию действительно побудило его на время передать обязанности Игумена другому ученику Пр. Сергия, св. Савве, основателю монастыря Звенигородскаго. Управление Саввы продолжалось около шести лет. После него Пр. Никон снова принял в управление духовное стадо Богоноснаго отца своего¹⁵.

Мирно возрастала обитель, как вдруг разразилась над нею страшная гроза. В ноябре 1408 г. неожиданно явился под Москвою Едигей с многочисленною ратию; Великий Князь оставил столицу; опустошитель разослал свои полчища жечь и грабить окрестные города и села; сожжены были Дмитров, Переяславль; предана огню и обитель Пр. Сергия. Но хранитель своих чад духовных Пр. Сергий предуведомил Никона о грядущем гневе Божием, и заблаговременно удалил их от губительнаго опустошения. Явившись с двумя Святителями Петром и Алексием, он сказал ученику своему: «тако судьбам Божиим изволися. Ты же, чадо, не скорби: аще бо и наказание Божие к покаянию послася, но вмале будет конечнаго запустения свободно; обитель же больше распространится»¹⁶. 20 декабря в день памяти св. Петра, Едигей отступил от Москвы. Иноки Сергиевой обители вновь собрались на место прежних своих подвигов; слезами оросили пепелище храма и келлий своих; снова принялись за труды, и менее нежели чрез три года был воздвигнут новый храм, во имя Св. Троицы, освященный в день памяти перваго строителя 25 сентября. Приобретая села и деревни, то от щедрот Боголюбивых Князей и Бояр, то на собственныя деньги, обитель возстала из праха в новом благолепии. Достойные видений духовных видели, как Пр. Сергий с св. Алексием приходил освящать основание новых зданий¹⁷.

Время Никона было временем прославления Пр. Сергия.

Когда исполнилось 30 лет по преставлении святаго, Бог благоволил явить миру цельбоносныя мощи его. Преподобный сам в видении одному благочестивому мужу, жившему в окрестности монастыря, повелел возвестить Игумену и братии: «вскую мя остависте толико время во гробе, землею покровенна, воде утесняющей тело мое?» – Чрез несколько времени Преп.  Никон, приступая к созиданию каменнаго храма, в присутствии Князя Звенигородскаго и Галичскаго Юрия Дмитриевича, изнес из земли нетленныя мощи отца своего 5-го июля 1422 года. Создав и украсив новый храм, Пр. Никон сам приблизился к своему исходу в небесныя обители. Последнее увещание было почти воспоминанием правил отца его, Преподобнаго Сергия. На одре смертном он просил братию, чтобы не оставляли общей молитвы дневной и нощной; как можно реже исходили из обители, препобеждая нужды скудости терпением; имели бы послушание к Настоятелю; праздности убегали, занимаясь рукоделием и псалмопением, паче же всего тщились сохранять безмолвие; и наконец ни одного пришельца не отпускали бы с пустыми руками, дабы иначе не оскорбить Христа в лице странника. По увещании братии, он сказал: «отнесите же меня в светлую храмину, уготованную мне молитвами отца моего», – и скончался 17 ноября 1428 года¹⁸.

Подобно Преподобному Сергию Никон пользовался общим уважением: «бе Никоново имя, яко священие некое, обносимо». Великий Князь Василий Дмитриевич и Князь Галичский Димитрий Юрьевич ущедряли обитель его; у Князя Кашинскаго Василия Михайловича (в 1401 г.) он крестил сына его Димитрия¹⁹. В 1410 г. он был призван для засвидетельствования духовнаго завещания Владимира Андреевича, Князя Серпуховскаго об уделах сыновьям²⁰. В 1426 г. упокоил в новосозданном храме сраженнаго язвою сына Владимирова Князя Радонежскаго Андрея, в иночестве Савву²¹.

Во время Пр. Никона, в числе других учеников Пр. Сергия, оставался в живых Епифаний, по благочестивой жизни заслуживший сан духовника братии, а по своему просвещению наименование премудрейшаго²². Сначала он жил вместе с Стефаном Епископом Пермским, и делил с ним книжныя занятия, вероятно в Ростове, потом поступил в обитель Пр. Сергия²³. Епифаний тогда был еще в юных летах. Богоносный старец скончался: Епифаний возъимел желание описать его жизнь. Он знал лично брата Пр. Сергия Стефана и других старцев, которым были известны обстоятельства рождения и воспитания Пр. Сергия; знал самовидцев его пострижения и первых подвигов в пустыне; иное видел и слышал от Преподобнаго сам; другое слышал от близкаго ученика его, котораго впрочем не называет. Во второй год после кончины Пр. Сергия Епифаний предпринял описать его жизнь; но около 20 лет не смел сообщить другим своего труда, ожидая искуснейших описателей; и наконец в 1418 году предложил для общаго назидания²⁴. Сие жизнеописание Пр. Сергия есть самое полное. Кроме жития Епифаний написал похвальное слово Преподобному Сергию, и также житие Стефана Епископа Пермскаго и похвальное ему слово. Из сочинений его видно, что он много странствовал по св. местам²⁵, много был начитан и весьма обилен в слове. Определяя время важнейших событий, он указывает имя и год правления Императоров и Патриархов Константинопольских, Князей Великих и удельных, Митрополитов Всероссийских и Ханов Татарских.

Другой инок Троицкой обители сего же времени оставил по себе описание своего благочестиваго странствования: это диакон Зосима. Он два раза предпринимал путешествие в Константинополь и один раз во св. Гору и Палестину для поклонения св. местам. В первый раз он был в Царьграде вместе с Княжною²⁶, вероятно Анною, дочерью Вел. Князя Василия Дмитриевича, которая в 1414 г. выдана была за сына Императора Мануила, Иоанна. Во второй раз он предпринимал путешествие только до Киева; но отселе с купцами и вельможами снова пошел в Царьград, где видел уже гроб Царицы Анны в монастыре Ливском²⁷, неоднократно был у Патриарха Иосифа, и молился во святой Софии о тех, кто «до него из Русских сынов добр». Из Константинополя Зосима направил путь на Афон, где посещал между прочим и Русский монастырь Пантелеимонов; отсюда ходил в Солунь, и с Солунским Митрополитом отправился в Иерусалим. «Не хваляся глаголю, пишет Зосима, никтоже тако виде Иерусалимская места, яко аз грешный видех Иерусалимская вся места, занеже пребых лето целое в Иерусалиме, и из Иерусалима ходя по святым местам и подъях раны довольны от злых Арапов: бьют бо без милости». Он был здесь при Патриархе Феофиле в 1420-м году. На обратном пути подвержен был опасности нападения морских разбойников, однакоже спасся и, перезимовав в Константинополе, возвратился в Русскую землю²⁸.

3. ПР.  САВВА (1429–1432).

4. ЗИНОВИЙ (1432–1443 по другим ДО 1445 г.).

5. ГЕННАДИЙ (1443–1445).

6. ДОСИФЕЙ (1445–1446).

Смуты, возникшия в Москве по смерти Великаго Князя Василия Димитриевича, отозвались и в мирной обители. В апреле 1433 г. она увидела под стенами своими Князя Галичскаго Юрия Димитриевича, идущаго с вооруженною силою против Москвы. Вел. Князь выслал было в Троицкий монастырь своих бояр для переговоров. Но упорный в своих требованиях Юрий не внимал ничему. В сорока верстах от обители, на реке Клязьме, войска Галицкия встретились с Московскими. Вел. Князь был разбит 25-го апреля; Юрий вступил в Москву и объявил себя Вел. Князем, хотя вскоре сам уступил столицу и престол Вел. Княжения Московскаго Василию. Тогда в Троицкой обители был Игуменом Зиновий, к которому Великий Князь Василий Васильевич имел такое уважение, что избрал его крестным отцем своего сына Иоанна (в 1440 г.). И потом он был посредником в примирении Вел. Князя с Галицким Князем Димитрием Шемякою, когда он уже явился под Москвою с толпою грабителей (1441 г.).

Через пять лет, когда Вел. Князь Василий Васильевич, избавившись от плена Монгольскаго, предпринял путешествие в обитель Троицкую²⁹, чтобы возблагодарить Бога за свое освобождение (фев. 1446 г.), с боярами и детьми своими. Димитрий Шемяка условился с Иоанном, Князем Можайским, в отсутствие Вел. Князя занять Москву своими войсками, а самого его захватить в Троицкой обители. 12 февраля Вел. Князь был у Троицы. Во время Литургии вдруг прибежал к нему вестник о несчастии Московском и об опасности угрожающей ему, – Василий не верил словам; однакоже из предосторожности послал сторожей к Радонежу. Но вероломная дружина, скрыв воинов в санях под рогожами, объехала сторожей и всех их перехватала. Скоро Вел. Князь сам увидел воинов, скачущих с горы к селу Клементьевскому; бросился на конюшенный двор, но там не было ни одного готоваго коня. Не ища другой защиты, Вел. Князь хотел было найти убежище у гроба Пр. Сергия, и затворился в храме Св. Троицы; инок Никифор отпер ему храм и замкнув сам скрылся. Боярин Никита первый прискакал к монастырю и прямо пустился к дверям церковным; но слезая с коня, ударился о камень, лежавший у примоста. Вскоре прибыл сам Иоанн Князь Можайский с дружиною. Услышав зов своего имени, несчастный Князь отворил южныя двери и предстал Иоанну с иконою явления Божией Матери Преподобному Сергию. «В сем храме, сказал Василий, целовали мы животворящий крест и сию икону, чтобы не мыслить нам зла друг против друга, – и что же теперь?» Князь Можайский отвечал, что это необходимо для уменьшения выкупа, наложеннаго Ханом за его свободу, и приказал взять его от св. раки. Дети его, Иоанн, будущий обладатель России, и Юрий – были сокрыты, а сам Василий привезен в Москву и на третий день лишен зрения³⁰.

Во время сих смут новыми бедствиями угрожала России измена Православию Митрополита Исидора на Соборе Флорентийском. Преподобный Сергий явил себя первым защитником Православия и православных. С Исидором во Флоренции был Аврамий Епископ Суздальский, духовник его священник Симеон и посол Тверской Фома. Возвращаясь из Флоренции, Исидор долго медлил в Венеции, дожидаясь от Папы кардинальскаго сана³¹ (с 15-го сент. до 22 декабря). Симеон, наскучив этою медленностию и терпя непрестанныя принуждения к согласию с Римскою церковию, котораго он гнушался, решился бежать из Венеции с послом Фомою, который имел у себя от Папы пропускной билет через латинския земли для десяти человек³². 9-го декабря они оставили Венецию. Но на пути в Россию им надлежало проходить одним городом, где не только билет им данный не мог иметь своей силы, но и угрожала опасность жизни³³. Когда недоумевали они, что им предпринять, является Симеону некий старец и, взяв его за руку, спрашивает: «получил ли ты благословение от Марка Ефесскаго, последовавшаго стопам Апостольским?» Симеон отвечал: «видел я сего чуднаго и крепкаго мужа и благословился у него». Старец продолжал: «благословен человек сей у Бога», – и прибавил: «проповедуй же повеленное от него, где ни пойдешь. А о пути не скорбите; я с вами неотступно, и чрез непроходимый город проведу вас безбедно». Потом старец указал им в предместии города дом, в котором они найдут успокоение у одной женщины, по имени Алгини. Тогда Симеон спросил старца, кто он? – «Я Сергий Маковский», отвечал старец и, припоминая Симеону забытое им обещание быть в Троицкой обители, св. Сергий присовокупил: «и ныне ты дашь такое же обещание и солжешь; но будешь в обители моей неволею». Странники нашли указанный дом; Алгина, благочестивая христианка, завезенная в сей город в малолетстве, приняла их усердно; но отпуская сама созналась: «если не Бог проведет вас чрез сей город, то нельзя вам пройти чрез него». Сверх ожидания стражи городские отворили для них ворота без затруднения, и потом выпустили их из города без задержки. После того безбедно они прибыли в отечество (в март. 1440 года). Симеон, вероятно опасаясь преследований Исидора, искал себе убежища у Архиепископа Новгородскаго Евфимия, и провел здесь лето безопасно. Потом его вызвал к себе владетель Смоленский Юрий Лугьвеньевич, который сам исповедывал православную веру и уверял Симеона, что он не выдаст его никому. Исидору надлежало проезжать чрез Смоленск; в городах Русских, находившихся под владычеством иноверным, Литовским, уступали его требованиям безпрекословно. Когда свита его прибыла в Смоленск, который тогда находился также под владычеством Литовским, Князь выдал ей Симеона; Симеон был закован в железа, и целую зиму провел в темнице в одной свитке³⁴. С началом весны 1441 года Исидор отправился в Москву, и Симеона повлекли в узах. В Москве они обменялись своим жребием; Симеону дарована свобода, и он отдан Игумену Троицкому Зиновию, который и привез его в обитель Преподобнаго Сергия. Здесь Симеон исповедал пред всеми чудныя дела угодника Божия.

7. ПР.  МАРТИНИАН (1447–1455).

Преподобный Мартиниан, постриженник и ученик св. Кирилла Белоезерскаго, основатель Вожеезерскаго монастыря и потом Игумен Ферапонтова, был избран в Настоятели Троицкой обители Вел. Князем Василием Васильевичем тогда, когда он, лишенный зрения, получив от Шемяки в удел Вологду, приготовлялся возвратить себе престол Великокняжеский. Путешествуя по монастырям Вологодским, Вел. Князь узнал Пр. Мартиниана и получил от него благословение итти против похитителя престола. Достигши своей цели, Вел. Князь вызвал его в Троицкий монастырь, и имя Мартиниана, уже Игумена Троицкаго, стояло первое между именами Игуменов в грамоте Собора Московскаго, которою Шемяка подвергался отлучению от Церкви за произведенныя им смуты, если не покорится законному Государю³⁵. Пр. Мартиниан около осьми лет управлял Сергиевым монастырем, был духовным отцем Вел. Князя и с силою действовал на него своими увещаниями. История сохранила нам один случай его ревности по правде. Вел. Князь Василий Васильевич просил Пр. Мартиниана о том, чтобы он склонил одного вельможу, удалившагося к Тверскому Князю, возвратиться к прежнему своему Государю. Пр. Мартиниан исполнил волю его, обещав боярину, по словам самого Вел. Князя, сугубую честь. Вместо того боярин был заключен в оковы. Услышав о сем Преподобный немедленно отправился из обители в Москву, обличил нарушение даннаго слова, и сказал своему духовному сыну: «не буди мое, грешнаго, благословение на тебе и на твоем Великом Княжении». Вел. Князь признал неправду свою, сложил опалу с боярина, и даже пришел в Троицкую обитель для примирения с Игуменом, который, с своей стороны, встретил его со всею братиею еще вне монастыря и принял с любовию. Совершив молитву к Св. Троице и Пр. Сергию, оба смиренно просили друг у друга прощения: один в согрешении, другой в дерзновении.

По преклонности лет своих и по обширности трудов управления многолюдною и близкою к столице обителию Сергиевою, Пр. Мартиниан оставил ее, и возвратился в Ферапонтов монастырь, где, по неотступному прошению братии, снова принял игуменство в сем монастыре.

Обитель Сергиева тверда была тогда в предании своего старца. Царь Иоанн Васильевич писал к Игумену Кириллова монастыря, по древним известиям, что, когда Пр. Пафнутий Боровский (скончав. 1477 г.) приходил в Троицкий монастырь помолиться Св. Троице и Чудотворцу Сергию, и, исполнив свое желание, уже намерен был возвратиться в свою обитель: тогда братия вышли было провожать духовнаго посетителя за врата монастырския; но вспомнив завет Преподобнаго отца своего Сергия – не выходить за врата, тут же остановились и помолившись простились с Пр. Пафнутием³⁶. Строгость жизни и правил, по замечанию современников, начала ослабевать вместе с тем, как стали умножаться в обители постриженники из бояр, иногда и невольные.

8. ВАССИАН (1455–1466).

Он был ученик Пр. Пафнутия Боровскаго, который первоначальныя наставления в иночестве получил от ученика Сергиева Никиты. Вскоре по избрании своем Вассиан отправлен был св. Ионою Митрополитом для утверждения в Православии Княгини Киевской Анастасии с ея детьми Симеоном и Михаилом. Посольство его не осталось без действия. Киев долго после того не хотел принимать себе правителей, кроме исповедующих православную веру. Симеон столько же известен по своему мужеству в защите Киева от Ханов Ордынских, сколько и по своему благочестию в возстановлении и украшении Печерскаго монастыря. Михаил лишился всего за то, что теснимый Поляками хотел предаться России единоверной³⁷.

В 1466 г. Вассиан переведен в Архимандрита Спасскаго монастыря в Москве и чрез два года возведен в Архиепископа Ростовскаго; он был духовным отцем Вел. Князя Иоанна Васильевича, – и во время нашествия хана Золотой Орды Ахмета сильным посланием возбуждал Самодержца Русскаго к мужественному сопротивлению.

В обители Пр. Сергия жил в сие время инок, изеестный своими церковными писаниями, Пахомий Логофет, родом Серб, пришедший с Афона. Здесь он занимался то списыванием книг³⁸, то составлением жизнеописаний и канонов Святым. Кроме жития Пр. Сергия, сокращеннаго из жизнеописания Епифаниева, и дополненнаго описанием некоторых чудес, совершившихся по открытии мощей его, он составил канон Преподобному Сергию и канон Преподобному Никону; из Троицкаго монастыря отправился на Бело-озеро в Кириллов монастырь для собрания сведений о жизни св. Кирилла, в дополнение к тому, что слышал о нем от Троицкаго Игумена Пр. Мартиниана. Потом ездил в Новгород, по просьбе Архиепископа Новгородскаго Ионы для составления жизнеописаний святых Архиепископов Новгородских (и служб им): Евфимия и Моисея, и Игуменов Варлаама Хутынскаго и Саввы Вишерскаго³⁹. В 1472 г., по случаю перенесения мощей св. Петра Митрополита в новостроимый соборный храм и обретения мощей св. Ионы Митрополита, поручено было ему написать два канона сим святым и слово о предполагаемом создании церкви⁴⁰.

9. СПИРИДОН (1467–1474).

Иноческое образование получил в Чудове монастыре под надзором тех духовных старцев, которых собрал сюда св. Алексий, то из обители Пр. Сергия, то из других монастырей. Пр. Иосиф Волоколамский, знавший его лично, называет его великим старцем⁴¹. Вероятно по любви к Преподобному Спиридону, переселился в его время в Троицкий монастырь Митрополит Феодосий, возведенный в сей сан из Архимандритов Чудова монастыря, и по сложении с себя управления Митрополиею, несколько времени пребывавший в Чудове на покое или, лучше сказать, в смиренных трудах подвижнических. В обители Сергия первосвятитель Российский и скончался в 1475 г.⁴². Спиридон также оставил должность Игумена после семилетняго управления монастырем.

10. АВРААМИЙ (1474–1478).

11. ПАИСИЙ  ЯРОСЛАВОВ (1479–1482).

Подчинить порядку монастырскаго благочиния постригшихся в Троицкой обители бояр с течением времени сделалось так трудно, что Паисий опасался за жизнь свою, и после непродолжительнаго управления оставил начальство⁴³. Сей Игумен пользовался полным уважением Великаго Князя.

Когда Геронтий Митрополит Московский изъявил желание оставить свой престол по причине болезни, но выздоровев снова старался удержать его за собою, Вел. Князь призывал к себе бывшаго Игумена Троицкаго Паисия на совет: может ли Митрополит снова занимать престол, от котораго отказался, и склонял было самого Паисия к принятию первосвятительскаго сана. Но смиренный Игумен отклонил от себя такое избрание и примирил Великаго Князя с Митрополитом.

При Игумене Паисие у гроба Преподобнаго Сергия крещен сын Великаго Князя Иоанна Васильевича, Василий, который был сын молитв своей матери Софии, дщери Палеологов. Супруга Вел. Князя имела уже трех дочерей: но не имела сына, который бы мог утвердить ея потомство на престоле Русском. Скорбя всею душею, она отправилась пешком в обитель Преподобнаго Сергия, чтобы молить его о даровании сына. И когда сходила она с своими спутницами с горы Клементьевской к монастырю, внезапно увидела идущаго к ней на встречу святолепнаго старца, который нес на руках младенца мужескаго пола. Приблизившись к ней, он ввергнул младенца в ея недра и стал невидим. Великая Княгиня, пораженная сим видением, пала на землю; но пришедши в себя, она стала искать вокруг себя младенца, и не нашедши уразумела, что случившееся было только видение, предзнаменовавшее рождение ей сына. Марта 26-го 1479 года, родился сей богодарованный сын. Благодарные родители хотели, чтоб он возрожден был купелию крещения в обители Преподобнаго Сергия⁴⁴. Прежний Игумен Троицкий Вассиан, теперь Архиепископ Ростовский и настоящий Игумен Паисий были исполнителями сего желания; а другаго потом сына Великаго Князя Георгия Иоанновича Паисий крестил один.

Пользуясь тем уважением, какое питал к нему Великий Князь, Паисий вместе с Вассианом и Митрополитом Геронтием смело просил Великаго Князя о примирении с своими братьями Борисом и Андреем⁴⁵.

12. ИОАКИМ (1482–1483).

13. МАКАРИЙ (1483–1487).

При нем инок Троицкой обители Сергий, постригшийся в монашество из протопопов Московскаго Успенскаго собора, был избран на Кафедру Новгородскую в Москве (1483 г.). Но правил Архиепископиею Новгородскою менее года; и, больной, приняв схиму в Новгородском Хутынском монастыре, возвратился в Троицкую обитель на свое обещание, где в 1495 г. апреля 9 умер, а 10 погребен⁴⁶.

14. АФАНАСИЙ (1487–1489).

Игумен Афанасий присутствовал на Соборе Московском против еретиков жидовствующих при Митрополите Зосиме⁴⁷. Не прошло четырех лет, как сам Митрополит, Зосима, подозреваемый в той же ереси, принужден был оставить митрополию и удалиться в Троицкий монастырь, впрочем не остался здесь навсегда, но скончался в Кирилловском Белоезерском монастыре⁴⁸.

15. СИМОН (1490–1495).

Преемником Афанасия был Симон. Его деяния более известны, когда он стал Митрополитом, первый из Игуменов обители Пр. Сергия. В летописи только замечено, что Симон, еще будучи Игуменом, по случаю удаления Зосимы, вместо Митрополита благословлял в Успенском соборе дочь Великаго Князя Иоанна Васильевича Елену, которую отпускал он в Литву за Вел.  Князя Литовскаго Александра. Возведение Симона в сан Митрополита совершено было с торжественностию, дотоле невиданною на Руси, занятою из Константинополя.

16. СЕРАПИОН (1495–1505).

Происходил из подмосковнаго села Пехорхи; был священником, но чрез год овдовев, вступил в монашество сперва при той же церкви, где был священником⁴⁹, потом, по причине различных препятствий от своих родственников для монашеской жизни, вступил в Успенский Стромынский монастырь. Здесь он снискал любовь Игумена и братии своею строгою жизнию и смирением, и по кончине Игумена возведен на его место. Но вскоре оставил настоятельство и переселился в обитель Пр. Сергия при Игумене Симоне, и сделался его преемником.

Строгий инок с дерзновением принимал на себя ходатайство пред Великим Князем Иоанном Васильевичем за несчастных, подвергавшихся его опале. Повесть о житии Серапиона упоминает о спасении его заступлением трех боярынь московских, оклеветанных пред Великим Князем, которых ожидал уже костер. Напрасны были просьбы за них Митрополита и бояр; не напрасно осталось прошение Серапиона⁵⁰. Деятельное участие принимал Серапион в разсуждении Московскаго Собора о владениях монастырских, и вероятно в двух других Соборах, бывших в последние годы Княжения Иоаннова.

При Митрополите Симоне взяты были из обители Троицкой еще два инока на кафедры Епископския: в 1496 г. Евфимий на Епископию Сарскую, в помощники Митрополиту; и в 1506 году Игумен Серапион против желания своего взят на Архиепископию Новгородскую⁵¹.

К 1504 г. относится жалованная грамота Троицкому монастырю удельнаго Дмитриевскаго Князя Юрия Ивановича (1504–1533), данная им на имя Игумена Серапиона на Троицкия села в Каширском уезде: сельцо Михайловское, да сельцо Пестово с деревнями (в Каробановском собрании).

17. ДОСИФЕЙ II (1506–1507).

Игуменство Троицкое возложено было на Досифея II, который однако же правил обителию менее двух лет.

18. ПАМВА (1508–1515).

При нем Серапион возвратился в монастырь, удаленный от Епархии, которая чтила его, как мужа святаго. Поводом к сему было то, что Иосиф, Игумен Волоколамский, с своим монастырем из ведомства Архиепископа Новгородскаго поступил в область Митрополита Московскаго, без благословения Архиепископа, хотя не без уважительных причин. Серапион произнес на Иосифа отлучение: но за сие сам подвергся осуждению. Впрочем Митрополит Симон пред кончиною своею (апр. 30 дня 1511 г.) призывал к себе Серапиона из Троицкаго монастыря для прощения и примирения. (Памва скончался 1520 г. мая 6 дня).

19. ИАКОВ (1515–1520).

Сей был ученик св. Серапиона, который, быв еще Игуменом, воздал ему честь, как будущему Игумену. Иаков был Архидиаконом Серапиона в Новгороде; с ним терпел заключение в Андрониеве монастыре; с ним возвратился в Троицкую обитель, и в 1516 г. марта 16 дня, похоронил его близь Троицкаго собора⁵². Около сего времени из Троицкой обители взят был в Москву, для вспомоществования вызванному с Афона просвещенному греку Максиму в переводе и исправлении церковных книг, инок Силуан. Из трудов его до нас дошел перевод бесед св. Иоанна Златоустаго на Евангелие Матфея. Немного позднее жил в Троицкой обители другой любознательный инок Георгий, который оставил по себе собранную им летопись русскую, простирающуюся до 1533 года⁵³.

20. ПОРФИРИЙ I (1521–1524).

В ноябре 1520 г. Иаков оставил игуменство. Вел. Князь Василий Иоаннович призвал на его место из пустыни Белоезерской инока строгой жизни Порфирия в февр. 1521 г. Сей год памятен нашествием на Россию Магмед-Гирея и вместе избавлением Москвы заступлением Пр. Сергия. Во время сего нашествия было видение одной инокине Московскаго Вознесенскаго монастыря, престарелой и лишенной зрения, и некоторым другим благочестивым женам. Оглашенная необыкновенным шумом, она увидела, что из Кремля во Флоровския ворота идет сонм Святителей и других святолепных мужей в священных одеждах; среди них чудотворный образ Божией Матери; шествие имело вид крестнаго хода. Между Святителями можно было приметить свв. Петра, Алексия, Иону Митрополитов Московских, Леонтия Ростовскаго и других. По выходе из Кремля, на Ильинской улице, собор сей встречен был двумя старцами: один был Пр. Сергий, другой Варлаам Хутынский. Старцы вопросили идущих: за чем идут они вон из города? Святители ответствовали: что они исходят по воле Божией за нечестие города. Святые подвижники стали умолять отходящих, чтобы они умилостивили своим ходатайством правосудие Божие, и обще начали петь молебен. По совершении молитвословия, осенив град крестообразно, все возвратились в Кремль и Москва была спасена⁵⁴. Раззорение, какому подверглись окрестности Москвы, не постигло обители Пр. Сергия; но некоторыя из сел ея в Боровском уезде, наравне с другими, были выжжены и вывоеваны⁵⁵.

В феврале того же года обитель лишилась втораго по Государе благотворителя, Димитрия Иоанновича (брата Великаго Князя). Он скончался в своем удельном городе Угличе. Когда проносили тело его в Москву, любовь и признательность к почившему выразилась в обители в самой сильной степени. Тело Князя внесено было в храм Св. Троицы, поставлено близ целебной раки Пр. Сергия и со слезами отпето. Потом братия вынесли его из монастыря и около трех поприщ несли его на главах своих по пути к Москве⁵⁶.

Во время посещения Троицкой обители Великим Князем (в 1524 г.), в день Пятдесятницы Порфирий осмелился ходатайствовать пред ним за Князя Путивльскаго Василия, внука Димитрия Шемяки, который около двух лет содержим был в темнице. Митрополит Даниил называл его запазушным врагом Великаго Князя, но обвинение его в связях с Литвою было клеветою. Великий Князь оскорбился таким ходатайством Порфирия. Но старец с кротостию представлял: «если ты приехал в храм Безначальныя Троицы с тем, чтоб испросить себе прощение грехов: то будь наперед сам милосерд к гонимым без правды». Раздраженный Князь повелел Порфирию удалиться из монастыря. Старец безпрекословно удалился в свою прежнюю пустыню; но был возвращен оттуда в Москву и ввергнут в темницу. Во время сего заключения Порфирий имел случай спастись бегством, но видя, что его страж готов поднять на себя руки при мысли, что его узник избег, решился остаться в темнице, чтобы не подвергнуть другаго бедствию и преступлению, и за то получил от Великаго Князя свободу, когда ему стало известно сие происшествие. Но игуменство не возвращено ему. Курбский, которому известен был сей старец, называет его блаженным и святым⁵⁷.

Сего же старца хотели употребить орудием к обвинению Пр. Максима Грека во время смут из-за расторжения перваго брака Великаго Князя Василия Иоанновича. И бояре и простые люди смотрели на Максима, как на учителя, котораго надлежало слушаться, и котораго решениями основанными на правилах церковных, надлежало руководствоваться. Чтоб ослабить уважение к нему искали на него вины. Максим был схвачен и заключен в Симоновском монастыре. Бывшаго Троицкаго Игумена Порфирия послали к одному из опальных людей, на которых сам Максим доносил о их неуважительных отзывах о Великом Князе дьяку Феодору Жареному, – чтоб получить от него донос на Максима. Однакож мера сия оказалась столько недостаточною, что принуждены были прибегнуть к церковному обвинению против Максима, которое было еще несправедливее политическаго⁵⁸.

21. ПР.  АРСЕНИЙ  САХАРУСОВ (1525–1527).

На место Порфирия в генваре 1525 г. поставлен Игуменом Арсений Сахарусов, из постриженников Сергиевой Лавры. После непродолжительнаго управления Лаврою, удалился в пределы Вологодские, по любви к уединению, и там основал два монастыря, из которых в одном, названном от его имени Арсениевым, и почивают его св. мощи. Скончался в глубокой старости 1550 г. августа 24 дня⁵⁹.

22. АЛЕКСАНДР (1528–1529).

23. ИОАСАФ  СКРИПИЦЫН (1529–1539).

В 1530 г. он крестил у Вел. Князя рожденнаго от втораго брака сына Иоанна, наследника престола. Будущий царь крещен был в обители Пр. Сергия, как и родитель его. Восприемниками от купели были: Кассиан Босой, старец Иосифова монастыря, Пр. Даниил, Игумен Переяславский, и Троицкий старец Иов Курцев⁶⁰. Чрез два года (30 окт. 1532 г.) Игумен Иоасаф крестил и другаго сына Великаго Князя Георгия в Москве в Троицком Богоявленском монастыре⁶¹.

Близкий к Великому Князю при жизни его, Иоасаф был свидетелем и кончины его. Оставляя все земное, Великий Князь просил старца: «помолися, отче, о земском устроении и о сыне моем Иване, котораго вашими молитвами Бог даровал мне, и котораго крестил я у Чудотворца в обители, дал его Чудотворцу и положил на раку его». И чувствуя приближение кончины своей не велел ему отъезжать из Москвы, повторяя непрестанно: «ублажаем тя, Пр. отче Сергие, и чтим св. память твою, наставниче иноков и собеседниче Ангелов». Последнее желание его было прейти отселе в иноческом образе, который он располагался принять еще прежде в Кириллове монастыре. И когда умолкли уже уста, он знаками давал разуметь, что желает постричься, брал в руки простыню, целовал и крестился. Тогда Митрополит Даниил с Игуменом Троицким и Келарем Серапионом Курцевым решился исполнить его волю: он совершил пострижение, нарек ему новое имя: Варлаам; недоставало мантии, Келарь Троицкий отдал свою. По кончине Великаго Князя вынесли тело его в церковь для отпевания не бояре, а братия Троицкаго и Иосифова монастыря⁶².

По смерти Великой Княгини Елены и удалении Митрополита Даниила с престола, Иоасаф был избран на его место (в февр. 1539 г.). Святитель Московский был близок к юному Государю, был первосоветником его, вместе с Князем Иваном Феодоровичем Бельским, которому сам исходатайствовал у Великаго Князя освобождение из темницы, равно как и другим несчастным. Их совокупныя усилия устроить дела государственныя венчались успехами. Во время возстания Князя Ивана Шуйскаго, мятежники, нагло захватив Бельскаго, сослали его на Белоозеро, потом обратились на его друзей и на Митрополита Иоасафа: бросали каменьями в окна его келлии, принудили его удалиться из своих келлий на Троицкое подворье; не довольствуясь сим, возмутители послали и туда детей боярских с укорительными речами и едва не убили его. Только просьбы Игумена Троицкаго Алексия, который в то время находился в Москве и умолял их именем Чудотворца Сергия пощадить Святителя, сохранили ему жизнь. Митрополит удалился было в покои Государя; но бояре взяли его и отсюда, сослали на Белоозеро в Кириллов монастырь⁶³.

24. ПОРФИРИЙ II (1539–1541).

25. АЛЕКСИЙ (1541–1543).

Игумен Алексий, который сохранил жизнь своему Святителю, был преемником Порфирия II-го, правил Троицкою обителию два года. Алексий поставлен был (в февр. 1543 г.) в Архиепископа Ростовскаго; но чрез шесть лет, оставив Епархию, возвратился в Троицкий монастырь и жил вместе с Иоасафом, перешедшим сюда из Кирилловскаго монастыря, куда был сослан боярами.

26. ПОРФИРИЙ III-й (1543 г.).

Правил только пять недель.

27. НИКАНДР (1543–1545).

Посвящен в Архиепископа Ростовскаго.

28. ИОНА  ЩЕЛЕПИН (1545–1549).

Возведен в сан Игумена из келарей Сергиева монастыря.

Обитель Пр. Сергия была первою соучастницею радости своего державнаго покровителя и всего Государства, когда юный Иоанн, в ней возрожденный от купели крещения, следуя благим внушениям, решился возвеличить с собою Россию, приняв именование Царя и возложив на себя венец Мономахов. Часто посещал он сию обитель для поклонения Святому Угоднику⁶⁴. И в 1546 году он приехал сюда, на память Пр. Сергия, в последний раз Великим Князем. Отпраздновав здесь день Пр. Сергия, помолившись в Можайске у образа св. Николая, в монастыре Волоколамском у мощей Пр. Иосифа, во Ржеве у образа Божией Матери, в Новгороде, в Пскове, в Печерском монастыре и на Тихвине, он возвратился в Москву 12 декабря, и немедленно объявил Митрополиту Макарию свое намерение венчаться венцом Царским и вступить в супружество. 16 генваря 1547 года Великий Князь Иван Васильевич венчался царским венцом, и 25 отправился в обитель Пр. Сергия принести благодарение и молитву предстателю земли Русской. Потом февраля 3 вступил он в брак; а чрез две недели (17 февраля) с супругою вновь отправился в обитель Пр. Сергия, и притом, не смотря на зимнее время, пеший, и возвратился в Москву уже 5 марта.

Между тем в Москве собор Святителей 26 февраля, в субботу пред неделею Православия, постановил: двенадцати св. мужам Российской Церкви совершать повсемественное празднование во дни их памяти и девяти местное. В числе первых стояло имя Пр. Никона⁶⁵ и другаго ученика Павла Обнорскаго.

На следующий год Царь снова был в обители Пр. Сергия двукратно, в первый раз во время поста Ап.  Петра и Павла, во второй на день памяти Пр. Сергия⁶⁶.

29. СЕРАПИОН II-й  КУРЦЕВ (1549–1551).

В начале 1549 года Игумен Иона оставил управление. На место его возведен бывший прежде Келарем Троицкаго монастыря Серапион Курцев. В августе он вызван был для крещения дочери Иоанна Васильевича Анны, которое совершено (18 ч.) в Новодевичьем монастыре. В 1551 г. он присутствовал на Соборе, которому Царь Иоанн Васильевич предлагал на разрешение различные вопросы, относящиеся до церковнаго благоустройства, и, по окончании разсуждений соборных, послан был Царем и Собором для предложения как вопросов, так и ответов на разсмотрение пребывавшим в Лавре на покое властям духовным: Митрополиту Иоасафу, Архиепископу Ростовскому Алексею, Чудовскому Архимандриту Вассиану, прежнему Игумену Троицкому Ионе. Вместе с Серапионом от лица Собора прибыл сюда и известный советник Царский, священник Сильвестр. Митрополит Иоасаф предложил свои замечания на некоторые ответы Собора⁶⁷.

В том же году Серапион поставлен был в Архиепископа Новгородскаго (14 июня).

При Игумене Серапионе, по повелению Царя Иоанна Васильевича, в Троицком монастыре установлено было: по всех вкладчиках, коих вклады простираются до 50 руб., учреждать по субботам столы, или так называемые кормы для братии, на счет сих вкладов. Кормы сии делились на большие, средние и меньшие; первые с 100 вытей в данных селах и деревнях, вторые с 75, третьи с 50, и также со всяких 10 имен вкладчиков, если по каждом дано не менее 50 руб. Сие установление согласно было с определением Собора 1551 года, заключающимся в 75-й главе.

30. АРТЕМИЙ (1551–1552).

На место Серапиона поставлен пустынный инок Артемий. Быв прежде по воле Царя испытан в Чудове монастыре чрез священника Сильвестра, который нашел в нем «и учение книжное довольное, и добрый нрав, и смирение», Артемий удостоен священства и отпущен в обитель Пр. Сергия Игуменом⁶⁸. Свою ревность к просвещению Артемий выразил в том, что он испросил у Царя позволение опять возвратить в Троицкую обитель томившагося старца Максима Грека. Артемий имел сильное желание видеть в переводе на русском языке творения некоторых Отцев Церкви. Для сего нельзя было найти человека способнее, как Максим. Не прошло года, как Артемий удалился из Троицкаго монастыря паки в пустыню, без приметной причины, видно, по любви к уединению и келейным трудам. Вскоре открыто было в Москве лжеучение Бакшина и им оговоренный в единомыслии, Артемий вызван из пустыни; между тем поступили на него доносы и из Троицкаго монастыря бывшаго Игумена Ионы, Келаря Адриана и старца Игнатия Курачева, – и из Кирилловскаго монастыря, где он на время оставался по удалении из Москвы. Кирилловский Игумен Симеон доносил, что Артемий укорял Собор, судивший жидовствующих, в неведении причин, по которым определено сожечь некоторых из них. А бывший Ферапонтовский Игумен Нектарий обвинял Артемия в несоблюдении постов, – в том, что он ездил из Пскова в Новгород Литовский для сличения веры Греческой с Латинскою, – и во многих богохульных мнениях.

Против последняго обвинения Артемий защитил себя, но в прочих не оправдался и приговорен к заточению в Соловецкий монастырь, с лишением священства (24 генв. 1554 г.); откуда после убежал в Литву и там вместе с опальным воеводою Андреем Курбским, так же бежавшим из России, заботился об умножении переводов писаний св. Отцев с греческаго языка на русский⁶⁹. Между тем в России преследовали и учеников его из иноков новоезерских⁷⁰.

31. ГУРИЙ (1552–1554).

Преемником Артемия был Гурий Лужецкий. Чрез два года он возведен в Епископа Рязанскаго. – В его время, при содействии сильнаго защитника земли Русской, совершено покорение Казани. Заложение в 1551 г. Свияжска, которому надлежало быть ключем к Казани, предварено было на месте явлениями Преподобнаго Сергия. Маия 17 дня, в неделю Св.  Троицы, часть ополчения Царскаго достигла Круглой горы, где бывали сии видения, и в вечернее время совершено было здесь торжественное молитвословие сего дня; в неделю всех Святых заложен город и соборный храм во имя Рождества Пресвятыя Богородицы и Пр.  Сергия. Черемисы, жившие в окресности, предрасположенные необычайными явлениями, безпрекословно покорились новым властителям. В Казани также стали примечать явления таинственнаго черноризца то на дворе Царя Казанскаго, то на стенах городских. В следующем году Царь, отправляясь под Казань (16-го июня), посетил обитель Пр. Сергия, чтобы испросить его помощь⁷¹. Под Казанию шатер Царя был не отлучен от церкви Пр. Сергия, и к нему обращена была молитва Царя пред взятием Казани⁷². А из обители Сергиевой, в часы решительной битвы прибыл с крестом и образом явления Божией Матери Пр. Сергию, святою водою и просфорою инок Адриан Ангелов.

По взятии Казани, Царь повелел и в Казани и в Свияжске основать монастыри во имя Пр. Сергия⁷³; возвращаясь в столицу, пришел в обитель Пр. Сергия (27 или 28 окт.), и, припадая к мощам его, со слезами говорил: «Твоими молитвами к общему всех Владыке Христу мы получили желаемое; совершилось, чего и не чаяли; ты явил свое дивное милосердие, заступник земли Русской, и вот мы после долговременной скорби, теперь двумя радостями веселимся». Царь тогда обрадован был и рождением ему перваго сына, и сколько ни спешил в Москву, ожидавшую его с нетерпением, и к супруге своей, но не отказался вкусить хлеба «у Чудотворца Сергия». Здесь его встретил вместе с братиею монастыря престарелый Святитель Иоасаф, который назад тому 22 года крестил здесь Иоанна⁷⁴.

Вскоре по возвращении своем в Москву, Царь снова прибыл в обитель Пр. Сергия с супругою своею, чтоб крестить новорожденнаго сына своего. Прежний Игумен Троицкий, в сие время Архиепископ Ростовский, Никандр крестил Царевича, нареченнаго Димитрием.

Царь был в Троицком монастыре и в следующем году, по выздоровлении от тяжкой болезни, в маие месяце. Намереваясь ехать в другие отдаленные монастыри, он взял с собою и младенца Димитрия. Приближенные представляли Царю, что его продолжительное отсутствие из столицы неблагоприятно будет для дел государственных. Максим Грек также предлагал ему, по требованию обстоятельств, заменить продолжительное благочестивое путешествие царскими государственными делами другаго рода: «когда ты ходил войной против гордаго и сильнаго царства басурманскаго, тогда не мало пало у тебя храбраго воинства христианскаго от оружия поганаго. Дети и жены избиенных осиротели, матери обезчадели, и пребывают в слезах и скорби. Лучше тебе избыток милостей своих обратить на сих несчастных. А Бог желания твои видит везде. Св. Кирилл и все праведные духи, предстоя Престолу Господню, также имеют духовныя очи, чтобы видеть наши желания, не стесняясь тем или другим местом». Царь, сделавшись после болезни упорнее, не принял сего совета, и Пр. Максим сказал ему чрез бояр последнее слово, что «если он не попечется немедленно об устройстве сирот и безчадных, то Бог у него самого отнимет сына». Царь не внял и угрозе; и предсказание Максима сбылось. Впрочем Царь не преставал и после сноситься с мудрым старцем. Когда открыта была в Москве ересь Бакшина, он писал к Пр. Максиму по сему случаю⁷⁵.

Здесь имена Святителя Иоасафа и Пр. Максима встречаются в последний раз в истории. Когда скончался Иоасаф – не видно; но в 1561 г. по просьбе его келейника, старца Геласия, уже уставлено было в обители вечное по нем поминовение⁷⁶. Престарелый инок Максим скончался в 1556 г. после пятидесяти летняго своего пребывания в России, которое могло быть и еще полезнее для Церкви, если бы зависть некоторых и безразсудная привязанность к старине не стеснили его занятий. Впрочем и в последние годы своей жизни он не переставал трудиться в переводах с греческаго языка; между прочим к сему времени принадлежит сделанный им перевод Псалтири для ученика его Нила Курлятева⁷⁷.

32. ИЛАРИОН (1554–1555).

На место Гурия, произведеннаго в Архиепископа Рязанскаго, Иларион взят из Кириллова монастыря, правил обителию только восемь месяцев с половиною. Его имя встречается на Соборе 1555 года об учреждении кафедры Архиепископской в новопокоренном царстве Казанском.

В том же году, когда Царь Иоанн Васильевич, по обычаю, приезжал праздновать память Пр. Сергия, у раки Угодника Божия получила исцеление раба боярская Домна, которая два года лишена была зрения.

В следующем году Царь приказал позолотить верх у церкви Живоначальныя Троицы в обители Пр. Сергия, подобно тому, как при нем же вызолочен был верх Московскаго Успенскаго собора⁷⁸.

33. ИОАСАФ II-й  ЧЕРНЫЙ (1555–1560).

Преемником Илариона был Иоасаф Черный. Игуменство его продолжалось пять лет с половиною.

Посещение обители Сергиевой для Царя Иоанна Васильевича, доколе он обуздывал порывы страстей своих, часто вознаграждалось благими успехами его дел.

В мае 1556 г. отправился он прямо из Троицкой обители в Серпухов, где собирались полки против Девлета, Хана Крымскаго; устроив полки, Царь предполагал итти на встречу врагам, как Хан сам обратился назад. В сентябре того же года Царь, быв у Троицы на богомолье, получил известие о решительном покорении Астрахани⁷⁹. В сентябре 1558 г. здесь благодарил он Бога за успехи в Литовской войне, вместе с воеводою своим Князем Петром Шуйским, и другими⁸⁰. В сентябре 1559 г. в последний раз посетила сию обитель вместе с Царем супруга его добрая Анастасия; в ту же осень она занемогла, а на следующую скончалась⁸¹.

Царь Иоанн Васильевич, по частым посещениям весьма знакомый с обителию Сергиевой, оставил некоторыя сведения о ея внутреннем в его время состоянии, в письме к Кирилловскому Игумену Козьме⁸². Оно писано в годы его душевной болезни, именно около 1578 года: потому жестокия укоризны легко объясняются раздражительностию, какою страдал в сие время дух его. При всем том, говоря о состоянии, в каком была Троицкая обитель в прежнее время, на его памяти, Царь с удовольствием припоминает примеры строгаго соблюдения правил иноческой жизни. Жалуясь, что в настоящее время в Троицкой обители, как и в других монастырях, строгие нравы ослабели от постригшихся бояр, и особенно обвиняя в сем Князя Василья Шереметева, который впрочем принял на себя обеты монашества по неволе, Царь писал: «А дотоле у Троицы было крепко житие; и мы видехом, и при нашем приезде подчивают множество, а сами чувственны пребывают. А во едино время мы своими очами видели в наш приезд, Князь Иван Кубенской был у нас дворецкой⁸³; да у нас кушанье отошло приезжее, а всенощное благовестят, и он похотел тут поести да испити за жажду, а не за прохлад; и старец Симон Шубин и иные с ним не от больших, а большие, давно отошли по кельям; и они ему о том, какбы шутками, молвили: Князь Иван су поздо, уже благовестят; – да сей сидячи у поставца с конца ест, а они с другаго конца обирают; да хватился хлебнуть испити, ано ни капельки не осталося, все отнесено на погреб. Етаково было у Троицы крепко, да то мирянину, а не чернецу. А и слышах от многих, яко и таковы старцы во святом том месте обреталися; – в приезды бояр наших и вельмож наших, их подчиваху, а сами же никакоже ни к чему касахуся, аще и вельможи их нужаху, не в подобно время. Но аще и в подобно время, и тогда мало касахуся». В пример монастырской строгости приводил он старца Симона Шубина, который 1541 г. был в Троицком монастыре Казначеем, а с 1544 до 1548 Келарем.

Далее Царь Иоанн Васильевич прибавляет, что пребывавший на покое Митрополит Иоасаф не мог убедить «Алексея Айгустова, чтобы поваров пред Чудотворцевым прибавить, как при Чудотворце было не много; да не могли на то привести». Вероятно, Митрополит Иоасаф имел в виду и частыя посещения бояр и довольное число значительных лиц, или постригшихся по неволе или удалившихся на покой: как он по тем же причинам находил нужным представить о некоторых исключениях касательно общей трапезы и Собору в 1551 году.

Указывая на неравенство в братстве Кирилловскаго монастыря, Царь продолжает: «а в здешних монастырех равенство и по ся время держалося, – холопем и бояром и мужиком торговым. И у Троицы при отце нашем был келарь Нифонт Ряполовскаго холоп (он упоминается в 1522 г.), да с Бельским с блюда едал; на правом клиросе Лапатуха Варлаам – не весть кто, а Княж Александров сын Васильевича Оболенскаго Варлаам на левом. Ино смотри же того, – коли был путь спасения, холоп с Бельским равен, а Князя добраго сын с страдники сверстан. А и пред нашими очами Игнатий Курачев Белоезерец на правом клиросе, а Феодорит Ступишин на левом, да ничем был от клирошан не отлучен»⁸⁴.

Царь, наконец, писал: «Сергий и Кирилл, и Варлаам и Димитрий и инии святии мнози не гонялись за бояры, да бояре за ними гонялися; и обители их распространялися. Благочестием монастыри стоят и неоскудны бывают. У Троицы в Сергиеве благочестие изсякло, и монастырь оскудел, не пострижется никто и не дает никто ничего». Может быть многих удаляла от обители Троицкой близость Александровской слободы; конечно не были полезны для монастыря и частыя перемены Настоятелей, которых в течении 16-го столетия было 29; в том числе один был Настоятелем два раза. Впрочем и сам Царь неоднократно прибегал к молитвам братии Троицкаго монастыря, сам присылал богатыя милостыни; а события времен Шуйскаго и междуцарствия сильнее слов свидетельствуют, что в обители Сергиевой не изсякло благочестие, которым все держится.

К сожалению мы не знаем того письма Царя Иоанна Васильевича, которое писал он в 1562 г. к властям Троицкаго монастыря⁸⁵.

АРХИМАНДРИТЫ:

34. ЕЛЕВФЕРИЙ.

Преемник Иоасафа Елевферий, быв около года Игуменом, соборным определением 1561 г. генваря 6 дня возведен в Архимандрита. Сей сан предоставлен и последующим Настоятелям Троицкаго Сергиева монастыря, с первенством пред всеми прочими Архимандритами. Имя Елевферия встречается в поручных записях, которых требовала усилившаяся недоверчивость Царя от некоторых бояр; именно в записи Князя Василия Михайловича Глинскаго (июля 1561 г.), и Князя Ивана Дмитриевича Бельскаго (апр. 1562 г.), знаменитаго защитника Москвы во время нашествия Дивлет Гирея⁸⁶.

35. МЕРКУРИЙ (1562–1566).

Меркурий, родом из Дмитрова, постриженник Троицкаго монастыря, с 1547 до 1550 года был Казначеем монастыря. Его имя встречается в записи Боярина Ивана Петрова Яковлева, родственника первой супруги Иоанновой (мар. 1565 г.), котораго запись впрочем не спасла от гнева Иоаннова⁸⁷. Царь Иоанн Васильевич продолжал по прежнему посещать обитель Пр. Сергия, хотя и не так радушно смотрел на подвизающихся в ней. В маие 1563 г. он был здесь с новою супругою своею Мариею Черкасскою и опять в сентябре; в 1564 г. в маие месяце по возвращении из Переяславля, где Митрополит Афанасий с Архимандритом Ростовским Никандром, Троицким Архимандритом Меркурием и др.⁸⁸, освящал отстроенную на счет Царской суммы каменную церковь Великомученика Никиты в Никитском монастыре; в июне 1565 г. и в сент. 1566 г. Царь также приезжал сюда со всем своим семейством⁸⁹. Меркурий правил около четырех лет. При сем Настоятеле в 1564 г. сильный пожар произвел опустошение в монастыре.

36. КИРИЛЛ (1566–1568).

Заступивший сие место в ноябре 1566 г. возведен на престол Митрополии Московской после св. Филиппа.

37. ПАМВА (1568–1569).

Правивший монастырем всего 25 недель был сослан Царем Иоанном в Варлаамов Хутынский монастырь (11 нояб. 1569 г.).

38. ФЕОДОСИЙ (1569–1573).

ПАМВА вторично (1573–1575)⁹⁰.

39. ВАРЛААМ (1575–1577).

40. ИОНА (1577–1584).

Имя Архимандрита Феодосия вместе с именами Келаря Троицкаго Елеазара и двух старцев Артемия Мятлева и Евфимия встречается в записи Князя Ивана Феодоровича Мстиславскаго, который обвинен был в том, что изменою навел на Россию Хана Крымскаго Девлет Гирея и соблазнился в вере (1571 г.). Феодосий присутствовал на Соборе 1572 г., разрешившем Царю Иоанну Васильевичу, по его усильному прошению, четвертый брак; – и вместе с Архимандритом Ионою на Соборе 1580 г. о неотдавании впредь вотчин в монастыри по духовным завещаниям⁹¹.

При Архимандрите Варлааме в Троицком монастыре установлено общее поминовение всех погибших от огня и меча во время нашествия Хана Крымскаго 1571 г.⁹².

При нем в 1583 г. Царь приезжал в монастырь оплакивать несчастную кончину сына своего Иоанна (нояб. 19, 1581 г.). Во Вкладной книге монастырской о сем записано так: «Лета 7091 мес. генваря в 6 день был Царь и Государь у Живоначальныя Троицы, у Великих Чудотворцев Сергия и Никона в обители. И на заутрени Богоявленьева дни, слушал заутреню и обедню в средней церкви⁹³. И призвал к себе Келаря старца Евстафия (Головкина), да старца Варсонофия Якимова, да тут же духовник его стоял близко Архимандрит Феодосий: только трое их; и учал Государь Царь рыдати и плакати и молити о том Келарю старцу Евстафию и старцу Варсонофию Якимову втайне, а Архимандрита Ионы тута не призвал, – чтоб его сыну Государю Царевичу Ивану учинили в особь поминание по неделям от субботы до субботы в Никоне Чудотворце, да в средней церкви панихиды пети ежеден над кутиею и на обеднях поминати в веки, докуды обитель сия святая стоит и до скончания века. А Казначею давати деньги из казны в те церкви в Никон Чудотворец да в среднюю церковь. – И о том поминанье, о Царевиче Иване, плакал и рыдал и умолял Царь и Государь, шесть поклонов в землю положил со слезами и рыданием».

В том же году он прислал вклады по многих других жертвах своего гнева, давно уже совершившихся⁹⁴. Упоминаемые в записке о посещении Государя старцы: Келарь Евстафий Головкин и Варсонофий Якимов были из достойнейших иноков Троицкаго монастыря. Первый был Келарем монастыря около 20 лет, и после Строителем Троицкаго Богоявленскаго монастыря в Москве; последний известен по своей ревности в возстановлении Георгиевской пустыни на реке Клязьме, основанной Пр. Сергием, но запустевшей впоследствии, также по многим вкладам в монастырь⁹⁵, и по уважению, какое имели к нему державные Цари. У Царя Феодора Иоанновича крестил он дочь Феодосию. Юный сын Борисов Царевич Феодор писал к нему дружеския письма. Вот одно письмо его к сему старцу:

«От Царевича Князя Феодора Борисовича всея Руссии, отцу нашему кресному и духовному старцу Варсунофью Якимову:

«Хотел был батюшка мой Государь Царь и Великий Князь Борис Феодорович всея Русии и я быть, Живоначальной Троице и Пречистой Богородице и угоднику их Чудотворцу Сергию помолитися. И ныне по греху по моему, Батюшка мой Государь Царь и Великий Князь Борис Феодорович всея Русии не домогает. И ты бы молил Господа Бога, Матерь Его Пречистую Богородицу и Угодника их Пр. Чудотворца Сергия о Батюшке моем Государе и Царе и Великом Князе Борисе Феодоровиче, и о матушке Государыни Царицы и Великой Княгини Марии, и о нас и о многолетнем здравии, и чтоб Господь Бог, Причистая Богородица и Угодник их Сергий Чудотворец дали Батюшке моему Государю и Царю и Великому Князю Борису Феодоровичу всея Русии от болезни облегчение. А как даст Бог Батюшке Государю Царю и Великому Князю Борису Феодоровичу всея Русии от болезни будет облегчение и Государь мой Батюшка и я Живоначальной Троице и Причистой Богородице и Великому Чудотворцу Сергию помолитися будем тотчас».

Тот же Архимандрит Иона в 1581 г. испросил у Царя Иоанна Васильевича под покровительство монастыря церковь святых Ап. Петра и Павла у Терских лопарей на реке Поное, на западном берегу Белаго моря. От притеснений сборщиков податей, и других сильных людей она оставалась несколько лет без причта. В 1575 г. Царь ее поручал в ведение какому-то старцу Феогносту: но неизвестно, почему в пользу сей церкви ничего не было сделано. Переданная под защиту сильнаго монастыря, она могла служить, к насаждению и утверждению веры в Иисуса Христа в сих отдаленных странах⁹⁶. Это было тем удобнее, что в то же время Троицкий монастырь имел на откупе рыбныя ловли у тех же Лопарей и в соседственной Варзужской волости⁹⁷.

41. МИТРОФАН (1584–1588).

Преемником Ионы назначен был Митрофан. Имя его встречается на Соборе 1584 г., которым подтверждено не приумножать отчины церковныя и монастырския никакими способами, и отменить на время, «покамест земля устроится», все тарханныя граматы⁹⁸. При нем переложены св. мощи Пр. Сергия в новую серебряную раку, устроенную усердием Царя Иоанна Васильевича, Князя Владимира Андреевича⁹⁹ и других, 14 августа 1585 года; а 15 освящена соборная церковь в честь Успения Божией Матери, в присутствии Царя Государя Феодора Иоанновича¹⁰⁰.

42. КИПРИАН (1588–1594).

На место Митрофана возведен Киприан, родом Балахонец. Он присутствовал на Соборе об учреждении в России Патриаршества, вместе с Келарем Евстафием Головкиным, старцем Варсонофием и Строителем (вероятно Троицкаго Богоявленскаго монастыря в Москве) Игнатием¹⁰¹; а потом принимал в Троицкой обители Патриарха Константинопольскаго Иеремию и поднес ему богатые дары¹⁰².

В сие время помещена в подведомом Троицком Подсосенском монастыре Королева Мария Владимировна, дочь Князя Старицкаго Владимира Андреевича, вызванная в Россию в 1586 г. по проискам Годунова¹⁰³. В 1588 г. Царь Феодор Иоаннович, будучи у Троицы на богомолье, дал ей, уже инокине Марфе, село Лежнево¹⁰⁴. В 1589 г. марта 17 дня она лишилась дочери Евдокии, которая и погребена в Успенском соборе Троицкаго монастыря.

43. КИРИЛЛ II-й (1594–1605).

По смерти Архимандрита Киприана Царем Феодором Иоанновичем переведен из Антониева Новгородскаго монастыря в настоятели Троицкаго монастыря Архимандрит Кирилл Завидов; в тоже время вызвано сюда несколько старцев из Соловецкаго монастыря; из них: Исидор, Илия и Аврамий Палицын были один после другаго Келарями Троицкаго монастыря¹⁰⁵. Имя Архимандрита Кирилла встречается в утвердительной грамате на избрание Бориса Феодоровича Годунова в Царя России (1598 г. августа 1 дня), вместе с именами старцев: Варсонофия Якимова, Келаря Акакия, Казначея Илии, старца Мисаила Безнина и Строителя Троицкаго подворья Евстафия Головкина.

В летописях царствования Бориса Феодоровича упоминаются два особенные случая посещения им Троицкой обители, которую он наделял богатыми вкладами еще будучи Боярином и Конюшим. В 1602 г. он вызвал в Россию брата Короля Датскаго Иоанна, чтобы предложить ему руку дочери своей Ксении. Принц своими душевными качествами приобрел любовь отца и народа. Приняв его в Москве, Царь отправился со всем своим семейством в Троицкий монастырь, чтобы испросить благословение Угодника Божия на предполагаемый союз. Девять дней молились здесь родители и невеста. Но жених между тем занемог, и чрез месяц (28 октября) скончался. В другой раз, в генваре 1605 г., Царь молился здесь, отправив против самозванца своих избранных воевод; и здесь получил от знаменитаго в последствии Михаила Борисовича Шеина весть о победе над самозванцем при Добрыничах (21 генваря). Но чрез два месяца потеря надежды удержаться на престоле свела Бориса в гроб (13 апреля)¹⁰⁶. Архимандрит Кирилл, кажется, был тот самый, которому в бурное время самозванцев пришлось держать кормило Церкви Ростовской; потом уступить его постриженному Борисом Филарету Никитичу Романову, котораго Лжедмитрий хотел возвеличить, как своего родственника; – и снова заступить его место в Митрополии Ростовской, когда Филарет был в неволе у Поляков, а сын его, юный Михаил, избран был Царем России. Основанием тому предположению, что сей именно Кирилл был Митрополитом Ростовским, служит не только время его правления, но и то, что Кирилл, по удалении с кафедры Ростовской, избрал себе местом пребывания Троицкий Сергиев монастырь, отсюда снова вызван был на свою кафедру, когда Пожарский шел на помощь к Москве, и вместе с сим воеводою писал в Новгород о избрании Шведскаго Королевича на престол Русский¹⁰⁷.

44. ИОАСАФ (1605–1610).

Преемник Кирилла Иоасаф вызван был из Пафнутиева Боровскаго монастыря. При нем Лжедмитрий подтвердил некоторыя граматы в пользу Троицкаго монастыря¹⁰⁸; но в тоже время взял у монастыря 30,000 руб. для раздачи служившим ему иностранцам, и на свои пиры. По вступлении на престол Василия Иоанновича Шуйскаго принесено было в обитель Троицкую двадцатью иноками сего монастыря тело Царя Бориса, изверженное самозванцем из царственной усыпальницы; вместе с сим бояре перенесли гробы супруги его и сына Феодора, умерщвленнаго самозванцем, а дочь Бориса Ксения сопровождала останки своих кровных до места новаго их покоя.

В ноябре 1607 г. посетил Троицкую обитель Царь Василий Иоаннович, принося благодарение за победу над мятежниками¹⁰⁹.

Оглавление