ГЛАВА XI. О владениях Троицкого Сергиева монастыря до 1764 г.

ГЛАВА XI.

О ВЛАДЕНИЯХ ТРОИЦКАГО СЕРГИЕВА МОНАСТЫРЯ
до 1764 года.

Обитель Троицкая во время Преп. Сергия была скудна земными стяжаниями. Случалось при нем, что братия по трое суток не имели хлеба для трапезы; иногда недоставало свеч для священнослужения; писали книги церковныя вместо хартии на берестах, св. сосуды и ризы, которыя употреблял сам Преподобный при святой Литургии, свидетельствуют доселе, что в его обители и святыня не блистала золотом и серебром.

Судя по такому состоянию обители, легко заключить, что она не имела тогда сел и деревень, которыми так богата была впоследствии. Правда, в краткой Церковной Российской Истории приводится грамата на вотчины, данная Троицкому Сергиеву монастырю Великим Кн. Димитрием Иоанновичем, супругою его Великою Княгиней Евдокиею и Вел. Кн. Василием Дмитриевичем; но сия грамата есть не более, как «записка монастырская», составленная в позднейшее время и притом неверно. Она не имеет обыкновенной формы граматы, где пожертвование прямо пишется от лица жертвующаго; но читается так: «Данье Вел. Кн. Димитрия Ивановича Донскаго в Сергиев монастырь. В лето 6901 дал Святой Троицы Живоначальной в дом, в Сергиев монастырь, Князь Великий Димитрий Иванович Донской Игумену Сергию», и проч. Потому сия мнимая грамата и не внесена в сборник грамат, засвидетельствованный рукоприкладством властей монастырских. Неверность ея обличается: 1) самым означением времени. В 6901 году (1393) не только не было в живых Димитрия Иоанновича, который скончался в 1389 году, но и Препод. Сергия, преставившагося в 1391 г. 2) Исчислением вотчин. Большая часть сел и деревень, будто бы данных Димитрием Иоанновичем, как-то прямо говорится в записке, находилась в Радонежском уезде: но Радонеж тогда принадлежал не В. Князю, а удельным. О некоторых из сих сел и деревень, по другим запискам монастырским, несомненно известно, от кого они поступили в монастырь: так напр. о селе Клементьеве и деревне Афанасьеве в Кормовой книге XVI стол. сказано: «дал Князь Андрей (Радонежский) село Княже под монастырем, да село Афанасьево, да село Клементьево. А на их же земле монастырь стоит». О приселке Киясове сказано там же: «дали то село с деревнями и пустошьми Корнильевские Князь Василий да Князь Ярослав». Погост «Троица на Березниках», как видно из граматы, находящейся в засвидетельствованных сборниках, дан Дмитровским Князем Юрием Васильевичем в 1471 г. В той же записке считаются между вотчинами, данными от В. Князя Димитрия Иоанновича, сельцо Прилуки в Углицком уезде и сельцо Синьково в Дмитровском уезде: но и о сих селах из собственных грамат нам известно, что первое дано Ксениею, супругою Ивана Андреевича, Князя Можайскаго, а последнее В. К. Василием Васильевичем по отце его Василье Дмитриевиче.

По изложенным причинам нельзя признать записку о вотчинах монастыря во время Преп. Сергия достоверною. Впрочем отсюда еще не следует, что обитель Троицкая при нем вовсе не имела вотчин,¹ ибо дошла до нас (в засвидетельствованном списке XVI в.) грамата В. К. Димитрия Иоанновича, которою все владения Троицкаго монастыря в области В. Князя освобождаются от пошлин и повинностей². В половине XVI стол. Зиновий инок Отенскаго монастыря, защищая, что дозволительно монастырям владеть вотчинами, указывал на пример Преподобных Сергия и Никона.

Поэтому можно сказать, что и при Преп. Сергие Троицкий монастырь имел вотчинныя владения, хотя необширныя³. Видимая скудость более была любезна Боголюбивому духу Настоятеля, нежели богатство; потому, вероятно, плодами щедрот других он пользовался со всеми нуждающимися, которых всегда бывает много, а в некоторые годы его жизни особенно долженствовало быть много⁴. Из тринадцати грамат данных и купчих времени Пр. Никона, и десяти или одиннадцати жалованных грамат В. Князей и Удельных на различныя вотчины Троицкаго монастыря видно, что при втором настоятеле владения сей обители значительно распространились. Они находились не только в Радонежском уезде, но и в Московском, Дмитровском, Переяславском, Стародубском, Углицком и Галичском. До 130 руб. тогдашнею монетою было употреблено из собственной казны монастырской на приобретение новых вотчин. Прочее принесено усердием Боголюбивых людей⁵.

При следующих настоятелях вотчинныя владения Троицкаго монастыря приумножились, то покупкою, то вкладами безпрепятственно. Но в 1500 г. Великий Кн. Иоанн Васильевич предложил Митрополиту Моск. Симону и Собору епископов вопрос: совместно ли владение вотчинами с обязанностями иноческими? Собор разсматривал, каким образом монастыри приобретали владения. Открылось, что с самаго просвещения земли Русской христианством были уже назначаемы монастырям села для их содержания, на потребы Богослужения и для питания нищих; между тем св. отцы никогда таких пожертвований не осуждали. Собор представил это Государю, а бывший на сем Соборе Игумен Троицкий Серапион, со всем безкорыстием иноческим, предлагал с своей стороны меры к уравнению выгод Церкви и Государства⁶. Но дело о владениях монастырских осталось в прежнем положении. При самом Серапионе поступали после того новыя вотчины в монастырь по вкладам, и жалованныя граматы от того же Государя на данныя другими села и деревни⁷.

По кончине В. Князя Василия Иоанновича в 1535 г. предпринимали было ограничить права монастырей касательно приобретения новых вотчин⁸. Но сие предположение действительно было принято всеобщею мерою уже в 1551 году, когда Царь приготовлялся к походу Казанскому и имел особенную нужду в увеличении доходов государственных. На Соборе, бывшем в сем году, положено: впредь ни Епископам, ни монастырям вотчин не покупать и не принимать по завещаниям без доклада Государю; вместе с тем определено: вотчины, розданныя боярами во время малолетства Иоаннова, или захваченныя насильством, или неправильно приписанныя к кафедрам и монастырям, розыскав возвратить⁹. Но из вотчин Троицкаго монастыря ни одна не подверглась такому розысканию и не отнята у него; между тем и после Царем Иоанном Васильевичем давались граматы на вновь приобретаемыя вотчины¹⁰.

Чрез 30 лет, при том же Царе Иоанне Васильевиче, по разстроенным обстоятельствам Государства, ограничение прав монастырских относительно владений усилено еще более. На Соборе 1580 г. постановлено: впредь монастырям не только не покупать вновь вотчин, но и не принимать по духовным завещаниям, а передавать их родственникам умерших, или в случае неимения их, – в казну, пользуясь только деньгами за них, во что оне будут оценены. Впрочем сие распоряжение не должно было распространиться на вотчины прежде приобретенныя, которыя не дозволялось выкупать у монастырей, хотя бы оне и не были утверждены крепостями¹¹. Этим постановлением, с одной стороны воспрещавшим всякое приращение вотчин, а с другой их уменьшение, владения, как прочих монастырей, так и Троицкаго, должны были определиться с неизменною точностию, особенно когда приняты были меры (с 1592 года), чтобы крестьяне более не переходили с места на место¹². Впрочем и после того сами Цари Феодор Иоаннович и Борис Феодорович давали монастырю новыя вотчины¹³, а в между-царствие бояре¹⁴. С большею строгостию начало соблюдаться последнее постановление Царя Иоанна Васильевича при Царе Михаиле Феодоровиче. С 1622 года Патриарх Филарет неоднократно предписывал граматами отказываемыя в монастырь вотчины продавать родственникам, или посторонним за высшую цену, какую дадут и вырученною суммою пользоваться вместо самых вотчин¹⁵. Держась сего постановления, Царь Михаил Феодорович разрешил думному дьяку Грамотину дать в Троицкий монастырь село Толоконцево, только не в образец другим людям¹⁶. После сего оставалось еще дозволенным обмениваться вотчинами по удобству с другими владельцами¹⁷.

Определив время приумножения монастырских вотчин, присовокупим несколько замечаний о способах их приращения. Вотчины приобретались, как и в начале, или добровольными вкладами, или покупкою. Из первых большая часть даны были по духовным завещаниям, или для поминовения усопших. Здесь первое место должны занимать пожертвования Великих и удельных Князей и Царей. Великим Князем Васильем Васильевичем дано село Синьково и по завещанию матери его, Вел. Княгини Софии, села ее Кинельския, Чечевкино и Слотино; по завещанию Князя Димитрия Юрьевича Краснаго дано братом его село Присеки. Вологодский Князь Андрей Васильевич, умирая бездетный (1481 г.), завещал из своих Симских волостей 40 деревень к селам монастырским на Симе; Юрий Васильевич Дмитровский – село Кучьку. По Вел. Князе Василие Иоанновиче даны села Дерябино и Тураково. В 1569 г. Царь Иоанн Васильевич дал 1000 р. на покупку села по супруге своей Марии; Царь Феодор Иоаннович дал село в Коломенском уезде по отце своем.

Трудно было бы исчислять все вкладныя села, деревни и пустоши, данныя в разныя времена частными лицами. Но следующие примеры покажут, какими побуждениями руководствовались вкладчики недвижимых имений в обитель Сергиеву и самая обитель их принимавшая.

В 1552 году некто Лука Григорьев в данной своей на двор с огородом писал: «Божия воля стала, пришли Казанские люди и матерь мою Марию взяли в полон и меня Лучку. А был есмь в полону двадцать лет. А молился есмь Живоначальной Троице и Сергию Чудотворцу, чтобы меня из полону вынесл. И Живоначальная Троица и Преподобный отец Сергий меня помиловал, и из полону есмь вышел. Отца моего в животе не стало и аз Лучко отца своего двор с огородом дал в дом Живоначальной Троице и Сергию Чудотворцу»¹⁸.

В 1619 г. новокрещенный мордвин Тихон, отдавая в Троицкий монастырь родовую свою отчину Кирмальской Ухожей, просил властей Троицких: «для св. крещения, за тот его вклад, соверша ему начало в монастыре Живоначальной Троицы, и науча в Православной вере, устроити двором и пашнею в Троицком селе у Великаго Чудотворца в Ичикье, чтобы ему Христианския веры не отбыти», то есть: чтобы не поколебаться в вере, если бы остался жить на прежнем месте между иноверцами¹⁹. Другой мордвин, внося вклад, просил просветить его Св. крещением²⁰.

В 1633 г. вельможа Богдан Михайлович Нагой пред своею смертию завещал брату своему Василию и жене отдать в Троицкий монастырь село его Клобуково, с некоторыми другими отчинами, а двор продать и деньги употребить «на расписание стен» в церквах Святой Троицы и Пр. Никона. Завещание не исполнено. Власти монастырския произвели работу своею казною, издержав более 1000 руб. Вскоре случилось, что брат покойнаго был жестоко ушибен на пожаре; видя близкую смерть, он послал за Келарем, бывшим в то время в Москве, который в то же время, как бы во сне, видел сего Василия на суде с покойным Богданом пред Пр. Сергием. Умирая, Василий отдал в монастырь село Клобуково, а за другия, также отказанныя покойным братом отчины заплатил деньги. – Но жена Богданова, – пишет Келарь Симон, который свидетельствует о сем происшествии, как современник, – и доныне за церковную подписку не давывала в монастырскую казну, – и заключает: «да не поставит им Господь Бог в грех»²¹.

В 1675 г. Архимандрит Викентий, прося у Царя Алексея Михайловича утвердительной граматы на владение отнятою Князем Симеоном Прозоровским деревнею Ильинки, писал, что владел ею многие годы сам Кн. Прозоровский, потом сын его Петр меньший, и что Троицкия власти многократно били челом Государю, но дело осталось нерешенным за тем, что Кн. Петр послан был на Государеву службу на Терек. «И в прошлом 178 (1670 г.), сказано в прошении, древний Вел. Государя молитвенник и помощник великий Преп. Сергий Чудотворец, не терпя того вотчиннаго напраснаго похищения, в прилучившееся смутное время богомерзкаго еретика и изменника Стеньки Разина и товарищей его воровских казачишков, явился ему Князю Петру и жене его, в тамошних дальних странах дважды, третицею же неверной (т. е. неверившей) жене за рекою Терком, глаголя: аще тое его Чудотворцеву вотчинную деревню он Князь Петр в монастырь отдаст, то от тех воров сам и жена его и дети спасены будут. И по тому Чудотворцеву Сергиеву явлению он Князь Петр и жена его и дети со всем домом своим от тех воров смерти свободились, и в прошлом же в 182 (1674 г.) видя он Князь Петр то Чудотворцево Сергиево чудное явление и свое смертное избавление, приехав с Терка к Москве, бил челом Вел. Государю, а в челобитной написал, что та деревня Ильинка старинная Троицкая и стоит на монастырской вотчинной земле и впредь ему Князю Петру и жене его и детям до той их монастырской деревни и до крестьян дела нет»²².

Сверх добровольных вкладов настоятели и сами заботились о приумножении вотчин монастырских, покупая села и деревни за деньги, или принимая их в уплату долгов, или придавая свои суммы при обмене вотчин, или сдавая условную сумму с жертвуемых вотчин. По дошедшим до нас граматам такого рода видно, что при Игумене Савве употреблено было на сей предмет из казны монастырской 8 руб.²³

При Игуменах: Зиновие           34   руб.

Мартиниане                               45    »

Вассиане                                     54    »

Аврамие                                      35    »

Памве                                          50    »

      Иакове                                     460 »

Порфирие                                1705    »

Арсение                                       20    »

Александре                                  30    »

Иоасафе                                   1610    »

Алексие                                     550    »

Никандре                                 1080    »

Ионе                                         1858    »

Серапионе                               1450    »

Иларионе                                     60    »

Архимандритах: Елевферие      200    »

Меркурие                                  1745    »

Кирилле                                      150    »

Паисие                                       2840    »

Феодосие                                   2500    »

Варлааме                                      400    »

Ионе                                             300    »

Митрофане                                  850    »

Дионисие                                    550    »

                                                  16,934 руб.

Число крестьян в вотчинах Лавры с приписанными к ней монастырями по ведомости, составленной в 1752 г., простиралось до 104,939 душ. В том числе 12,489 принадлежали приписным монастырям²⁴.

Прочие, состоявшие за Лаврою по нынешнему разделению Империи, находились в следующих губерниях:

1. Во Владимирской     24,023    душ.

2. »    Московской         17,917      »

3. »    Тверской              15,489      »

4. »    Нижегородской     7,068      »

     5.»     Костромской          6,007      »

6. »    Ярославской         5,992      »

7. »    Казанской             4,511      »

8. »    Калужской            3,968      »

9. »    Симбирской         3,112      »

10. »    Пензенской         2,275      »

11. »    Орловской               86      »

12. »    Рязанской               626      »

13. »    Новгородской        405      »

14. »    Архангельской       158      »

15. »    Вологодской             36      »

                                          92,450 душ.

Владея вотчинами в различных друг от друга местах, Троицкий монастырь имел во многих городах свои дворы и дворовыя места. В половине XVI столетия упоминаются дворы, кроме Москвы, в Дмитрове, Твери, Угличе, Кашине, Переяславле-Залесском, Ростове, Костроме, Нерехте, Плесе, Солигаличе, на Холую, Балахне, в Нижнем-Новгороде, Суздале, Владимире, Гороховце. Кроме того были дворы в Ярославле, в Устюге, Боровске²⁵.

В Москве были дворы: 1) В самом Кремле. Во Вкладной монастырской книге замечено, что еще Вел. Князем Димитрием Иоанновичем дано Преп. Сергию «в городе место под церковь и под кельи, близ его Государева двора». Оно находилось близ тех Кремлевских ворот, которыя от него доселе называются Троицкими. По указу 1764 г. 26 фев. сие подворье приписано к Кремлевскому Императорскому Дворцу, а в 1807 и 1808 г. разобрано²⁶.

2). В Китае городе. Двор сей дан гостем Иваном Михайловичем, в 1535 г. Он находился, как видно из грамат, на бывшей большой Дмитровской улице близ церквей Св. Илии и Св. Димитрия. В 1551 г. к нему присоединено вымененное у обывателя Тютина дворовое место в Богоявленском переулке²⁷.

3). Во время осады Троицкой 1609 г. маия 26 дня, Царем Василием Иоанновичем дана порожняя земля за деревянным городом за Никитскими и Сретенскими воротами по обе стороны реки Неглинной, с левой от дороги, идущей подле городовой стены, в длину на 174 саж., а в ширину на 80 саж., и с правой – в длину на 160 саж., в ширину на 123 саж. После Московскаго разорения она вновь утверждена за Троицким монастырем в 1613 г. и еще раз в 1625 г., когда начали было занимать ее своими строениями некоторые бояре²⁸.

Кроме того в различных местах монастырь имел соляныя варницы и рыбныя ловли.

Первыя соловарни упоминаются еще при Пр. Никоне, в Усолье Переяславском; две из них в грамате Василья Димитриевича называются уже старыми; другия две даны были знаменитым боярином Московским Иваном Дмитриевичем²⁹. Тогда же монастырь имел варницу и у Соли Галицкой³⁰. В начале XVII столетия здесь их было уже четыре³¹. При Игумене Зиновие заведены соловарни в Нерехте; при Мартиниане их было также четыре³². Царем Иоанном Васильевичем даны три варницы у Новой соли на Холую³³; по его же жалованной грамате (1538 г.) заведено пять варниц на Балахне³⁴. В 1582 г. даны две варницы на Тотьме³⁵; в конце XVI века открыт соляной промысл на р. Луде, впадающей в Белое море, близ Холмогор³⁶. В 1630 г. поступило за долги и по вкладу несколько варниц у Соли Камской³⁷. Не все сии варницы постоянно находились в хорошем состоянии; Холуйская, Балахонская и Солигалическая еще в 1576 году писались запустевшими; в 1606 году к ним причислена соловарня на Луде; в 1625 г. и все прочия, кроме Соликамской³⁸.

Но когда право вырабатывать соль предоставлено было (в 1649 г.) исключительно торговым людям, тогда варницы Балахонския и Солигалическия находились в действии, и для них, по просьбе властей монастырских, сделано исключение из сего указа³⁹.

При Преп. Никоне дана свобода рыбной ловле на всей Клязьме⁴⁰; определен участок в р. Воре, недалеко от монастыря⁴¹; даны два озера Смехро и Боровое⁴². Потом дозволено ловить рыбу и в других водах, в Ростовском озере и реках⁴³, в Волге от монастырскаго села Прилук до Ярославскаго рубежа⁴⁴; близ Нижняго-Новгорода⁴⁵ и ниже Казани в Тетюшах⁴⁶; также в р. Веле и Дубне близ монастыря⁴⁷; в Каме⁴⁸; в Сухоне, в Ильмене озере⁴⁹; в Стерже Ржевскаго уезда⁵⁰, в Переяславском озере⁵¹; и в озере Ижво в Дмитровском уезде⁵²; дано несколько озер в Гороховском уезде⁵³, в Ярополче⁵⁴; были ловли даже на Белом море, в Варзужской волости⁵⁵. Впрочем не все эти ловли были значительны и не всеми монастырь пользовался постоянно. В половине ХVII столетия монастырское начальство считало у себя только три промысла рыбные, на озере Стерж, в Тетюшах и на Варзуге.

Живущим в монастырских вотчинах и дворах городских, также занимающимся работами в соловарнях, предоставлены были различныя преимущества в пользу монастыря, подобно тому, как давались такия же преимущества в пользу некоторых заслуженных лиц. Основанием сих преимуществ должно почитать жалованную грамату В. Князя Димитрия Иоанновича Донскаго на имя Преп. Сергия⁵⁶. Удельные и Вел. Князья Московские и Цари давали такия же граматы на новыя вотчины, приобретаемыя монастырем; граматы сии по большой части сходны между собою. В сборниках сих грамат встречаются граматы: Вел. Князя Василия Димитриевича, супруги его Вел. Кн. Софии, брата его Петра Димитриевича Кн. Дмитровскаго, и Андрея Владимировича Кн. Углицкаго; Вел. Кн. Василия Васильевича, супруги его Вел. Кн. Марии, Димитрия Юрьевича Кн. Углицкаго, Ивана Андреевича Можайскаго, Василия Ярославича Боровскаго, Вел. Кн. Тверскаго Михаила Борисовича; Вел. Князя Московскаго Иоанна Васильевича, и братьев его Юрия Васильевича Дмитровскаго, Андрея Васильевича Угличскаго и Бориса Васильевича Волоколамскаго, сына Иоаннова Вел. Князя Иоанна; Вел. Князя Василия Иоанновича, братьев его Юрия Иоанновича Кн. Дмитровскаго, Димитрия Угличскаго и Симеона Бежецкаго; Царя Иоанна Васильевича и последняго удельнаго Князя Владимира Андреевича Старицкаго.

Все сии граматы, разновременно данныя, сначала обыкновенно были переписываемы на имя каждаго новаго Князя; потом были утверждаемы подписью князей при вступлении новаго Игумена в управление монастырем (со времени Серапиона  1-го); наконец при Царе Иоанне Васильевиче соединены в одной общей тарханной грамате. Первая такая грамата дана вместе с постановлением не покупать более и не принимать по завещаниям никаких вотчин, ни монастырям, ни кафедрам Епископским, без доклада Государю, именно 17 мая 1551 г.⁵⁷ Потом она подтверждена и переписана при том же Царе Иоанне Васильевиче 28 апр.  1576 г. при Архимандрите Ионе по случаю частых нарушений даруемых ею прав; снова подтверждена при Царе Василие Иоанновиче Шуйском 11 июля 1606 г., при Царе Михаиле Феодоровиче во время бедственнаго заключения пр. Архимандрита Дионисия в Москве, по прошению Келаря Аврамия Палицына 31 дек. 1617 г.; и наконец при том же Царе и Патриархе Филарете 6 апреля 1625 г., как сказано в самой грамате, сообразно с новым уложением относительно вотчинных владений⁵⁸.

До сего новаго постановления при Царе Михаиле Феодоровиче, преимущества, даруемыя Троицкому монастырю теми граматами, заключались в следующем: 1) Крестьяне всех вообще вотчин монастырских освобождаются от всяких податей, сборов, работ и повинностей службы земских. Хотя, утверждая тарханную грамату в 1551 г., исключили из сего сбор ямских денег и повинность посошной службы, но в следующих граматах не постановлено было никаких исключений. 2) При покупке чего либо на монастырь, или при продаже монастырскаго не требовалось никаких торговых пошлин, как на месте, так и при провозе. 3) Крестьяне Троицкаго монастыря исключительно подлежали суду своего Игумена и потом Архимандрита. Прежде обыкновенно исключались из сего дела уголовныя: смертоубийство, татьба и разбой; но Царем Иоанном Васильевичем в 1541 г. дано крестьянам Троицких сел право: лихих людей, татей и разбойников обыскивати и управу и казнь им чинити самим⁵⁹. 4) В случае смеснаго суда у монастырских людей с городскими или волостными, судит с Игуменом или с теми, кому он прикажет, Наместник или кто другой. 5) Для требования монастырских крестьян к ответу назначался один срок в году (Сретеньев день). 6) Суд над Игуменом или Архимандритом (не по Церковным делам) принадлежал непосредственно самому Царю, или боярину, какому он поручит. 7) Даже и священно и церковнослужители в отчинах монастырских освобождались от всяких даней и пошлин Митрополиту и потом Патриарху⁶⁰.

В данной Царем Михаилом Феодоровичем тарханной грамате в 1625 году допущены следующия перемены: 1) Крестьяне в вотчинах монастырских не освобождались более от сбора ямских денег, стрелецких хлебных запасов и городоваго острожнаго дела; «ямския деньги и стрелецкие хлебные запасы давать, а городовое острожное дело делать» – велено «по писцовым и дозорным книгам». 2) Об освобождении от пошлин при продаже запасов, принадлежащих монастырю, ничего более не сказано. 3) Судных сроков вместо одного, для скорейшаго решения дел, назначено три (Рождество Христово, Троицын день и Семень день летопроводца). 4) Суд над Архимандритом и старцами монастырскими во всяком случае предоставлялся не Царю, а Патриарху; 5) Пункт об освобождении священно-и-церковнослужителей сел монастырских от обыкновенной дани и пошлины Патриарху и местным Архиереям совсем исключен из граматы. 6) К этому прибавлено было, что вызывать крестьян монастырских не иначе должно, как чрез даннаго пристава. 7) С монастырских исков не велено брать никаких пошлин. 8) Стряпчие, или слуги монастырские, ходившие за делами, как лица доверенныя, освобождались от присяги.

Сия тарханная грамата имела свое действие дотоле, доколе не отменены были все вообще тарханныя граматы. Впрочем должно заметить, что многими преимуществами пользовались только крестьяне, занимавшиеся обработыванием пашни на монастырь, а не на себя. Еще при Царе Борисе Феодоровиче, во время переписи земли, на основании прежних распоряжений, постановлено было относительно вотчин Троицкаго монастыря: «Троицкую Сергиева монастыря вотчину монастырскую и крестьянскую пашню, живущую и пустую, положити в сошное письмо – против поместных земель; добрыя земли по 800 четь в соху, а середния по 1000 чети, а худыя по 1200 чети. И монастырскую пашню живущую и с тем, что детеныши пашут на монастырь, – в Московском уезде и в иных городах, – обелить и из сошнаго письма выложить; да и впредь с тое монастырския пашни всяких своих Государевых податей с посохи имати Государь не велел. А крестьянския пашни и служни, со всее, которую пашню крестьяне и служки пашут на себя, посошные люди и денежные доходы, и всякие мелкие разметы, по сошному розводу, велел Государь имати по прежнему»⁶¹. Царь Михаил Феодорович в 1619 году, подтвердив освобождение собственно монастырских земель от всяких земских повинностей, в то же время оставил в прежнем положении земли крестьян и слуг монастырских, постановив только, чтобы они положены были, против боярских, дворянских и детей боярских вотчинных земель по 800 четь в соху в ряд без наддачи, т. е. не разделяя земли на добрую, среднюю и худую⁶².

Оглавление