Слово в день Святителя Алексия, во вторник сырныя недели

CLXXIV.

119. СЛОВО
в день Святителя Алексия, во вторник сырныя недели.

(Говорено февраля 12 дня, в Кафедральной Церкви Чудова Монастыря;
напечатано в Христ. Чтен. 1836 года и собраниях 1844 и 1848 гг.)

<1835 год>

В сей день Церковь собрала нас для благочестивой радости. Но в сию неделю она приготовляет нас к благочестивой печали. Которому из сих противоположных направлений теперь нам преимущественно следовать, или как согласить оныя между собою?

Праведна благочестивая радость о праведнике, совершившемся, прославленном, который был светильником сея церкви во время жизни на земле, и по смерти продолжает быть для нея светилом небесным. Нужна благочестивая печаль, для наших неправд и грехов, омрачающих жизнь, закрывающих свет благодати, преграждающих путь к совершенству и блаженству. Печаль бо, яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2 Кор. VII. 10).

Святый Апостол Павел собственным примером показывает нам возможность согласить и соединить противоположныя, по видимому, чувствования духовной радости и духовной печали. Ныне радуюся, пишет он к Коринфским Христианам, не яко скорбни бысте, но яко оскорбистеся в покаяние: оскорбесте бо по Бозе (ст. 9).

Мудрствование человеков Божиих одинаково. Посему, думаю, что и Святый Алексий, не только не почтет радость дня своего нарушенною, но и возрадуется ныне о нас, если усмотрит нас входящими в спасительную печаль покаяния.

Итак побеседуем о покаянии, и во-первых, о потребности онаго, а потом, по требованию настоящих дней, о приготовлении к оному.

Беседуя к православным Христианам, я могу принять за основание разсуждения, что потребность какого либо дела будет доказана, как скоро показано будет, что сие дело требуется истинным Христианством, и существенно соединено с оным. Посему надобно посмотреть, в каком отношении находится покаяние к Христианству.

Взойдем к началу Христианства. Иоанн Креститель был утреннею звездою пред восхождением Солнца – Христа. Учение Иоанново было зарею учения Христова. Чему же учил Иоанн? – Покаянию. Бысть Иоанн крестяй в пустыни, и проповедая крещение покаяния во отпущение грехов (Марк. I. 4). Крещение покаяния, как бы вы ни толковали сие выражение, дает разуметь, что покаяние в учении Иоанна составляло главную черту, необходимую потребность, как и объясняет Евангелие само себя, когда всю проповедь Иоанна заключает в следующих словах: покайтеся, приближибося царствие небесное (Матф. III. 2).

Взошло Солнце правды. Настал день пришествия Христова. Просветив Собою крещение во Иордане, освятив Своим примером великую четыредесятницу поста в пустыне, Иисус является в Галилее, дабы, как замечает Евангелист, исполнить пророчество: людие седящии во тьме видеша свет велий, и седящим в стране и сени смертней, свет возсия им (Матф. IV. 16). Что это за свет? – Следующия за приведенным пророчеством слова Евангелиста показывают, что он указует на свет Божественной проповеди Христовой: оттоле начат Иисус проповедати. О чем была сия Божественная и Светоносная проповедь? – О покаянии. Оттоле начат Иисус проповедати, и глаголати: покайтеся, приближися бо царство небесное (ст. 17).

Свет Христов должен распространяться. Лучами его соделались двенадцать Апостолов. Они посланы распространять свет: посла их проповедати царствие Божие (Лук. IX. 2). Какой же приносят они людям свет? В чем состоит проповедь царствия Божия? – Это все тот же свет; все таже проповедь: – покаяние. Изшедше, сказует Святый Марк, проповедаху, да покаются (Марк. VI. 12).

Последуем за движением Солнца правды, чрез грозный час, когда силы тьмы думали на веки затьмить оное крестною смертию, но злоба, обманутая Провидением, сделалась слепым орудием к открытию новаго, могущественнейшаго света воскресения Христова, к которому, без сомнения, относится сие видение и предречение Пророка: свет солнечный будет седмерицею в той день (Иса. XXX. 26). После того, как вновь просветила Апостолов новая четыредесятница, когда воскресший Христос деньми четыредесятьми являлся им, и глаголал, яже о царствии Божии (Деян. I. 3); тогда, как озарили их огненные языки Святаго Духа, Который, по обещанию Христову, должен был научить их всему (Иоан. XIV. 26), наставить их на всякую истину (XVI. 13); – тогда, как множество народа, пораженное чудом сошествия Святаго Духа, Петровым обличением в Христоубийстве и свидетельством о воскресении Христовом, готовое к принятию Христианства, вопросило Петра и прочих Апостолов: что сотворим, мужие братие? – Какой, думаете, новый свет возблистает из уст Петра? Какое пролиется учение? Какая возгремит проповедь? – всегда тот же свет, тоже всегда спасительное учение, таже всегда необходимая проповедь – покаяния. Петр же рече к ним: покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов (Деян. II. 37. 38).

Если бы кому пришло на мысль, что Петр имел в сие время особенную причину проповедывать покаяние; поелику проповедывал тем, которых в тоже время обличал в убиении Христа руками беззаконных: для исправления сего односторонняго взгляда на сей случай надлежит заметить, что слушателями Петра были, без сомнения, все удивленные свидетели сошествия Святаго Духа, и открывшагося в Апостолах дарования языков, а в числе их были многие разнонародные пришельцы, – Парфяне, Мидяне, Египтяне, Римляне, и прочие, которым не было повода участвовать ни в злоумышлении Фарисеев, ни в мятежных воплях Иерусалимлян, обманутых ложною заботою о безопасности города и земли своей; но и тем Апостол не предложил иной проповеди, кроме общей для всех проповеди покаяния. Подобно и Апостол Павел представляет проповедь покаяния всеобщею потребностию и главным делом Апостольским, когда говорит о себе: не бых противен небесному видению (то есть, призвавшему в Апостольство), но сущим в Дамасце прежде и во Иерусалиме, и во всякой стране Иудейстей, и языком, проповедую покаятися и обратитися к Богу, достойна покаянию дела творяще (Деян. XXVI. 19. 20).

Может еще кто либо сказать, что Иоанн Креститель, Сам Христос, Апостолы проповедывали покаяние людям приготовляемым и призываемым к Христианству; а мы, по благодати Божией, от самаго младенчества уже Христиане; и потому это особенный вопрос, каким образом и на нас простирается обязанность покаяния. И подлинно, Апостол Павел относит покаяние от мертвых дел не к совершению Христианства, но к основанию, или начальному руководству и учению онаго (Евр. VI. 1). Впрочем он же показывает нам и то, что сие руководство и учение имеет место и употребление не только в преддверии Христианства, но и по вступлении в оное. Ибо кому изъявлял он свое удовольствие о усмотренном покаянии, когда писал в послании: ныне радуюся, не яко скорбни бысте, но яко оскорбистеся в покаяние? Кому? – Церкви Божией, сущей в Коринфе, как означено в начале послания (2 Кор. I. 1. VII. 9). Итак видите не только некоторых Христиан, но целую Церковь Христианскую, входящую в покаяние, и Апостола, радующагося о ея вступлении в покаяние. Не действительным ли уже Христианам писал и Апостол Иаков: исповедайте убо друг другу согрешения, и молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. V. 16)? Не получившим ли отпущение грехов своих в крещении, новое в покаянии отпущение грехов возвещает и Апостол Иоанн, когда говорит: аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша, и очистит нас от всякия неправды (1 Иоан. I. 9)? И если у тех, которые, в первыя времена Христианства, в полном возрасте, при свободном употреблении разсудка, по внутреннему убеждению, первым и решительным покаянием отрекшись от всякия скверны плоти и духа, прошли сквозь всеочистительную баню крещения, – если у них после, по времени, оказывались на ризе души более или менее мрачныя пятна, требовавшия новой очистительной силы покаяния: то что сказать о нас, которых благодать крещения посетила, без нашего ведома, не встреченная покаянием, не сопровожденная благодарностию? Важное преимущество – быть ограждену святынею крещения прежде, нежели прирожденное семя греха развилось и разраслось в грехах произвольных: но довольно ли верно воспользовались для нас сим преимуществом наши родители, восприемники, воспитатели, наконец мы сами для себя? Не жили ль мы долго, совсем не думая о важности того, что носим в себе святыню крещения? Не тем ли более имеем мы нужду в покаянии по крещении, чем менее совершилось в нас покаяние пред крещением?

Но чтобы решить дело короче, довольно сделать один вопрос: имеем ли мы на себе грех? – Если, паче чаяния, кто скажет: нет; таковому не обинуясь говорю: нет¹, ты обманываешь сам себя, в тебе нет истины; или лучше сказать, это не я, святый Иоанн Богослов говорит: аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1 Иоан. I. 8). Но если, хочешь, или не хочешь, а надобно признаться, что грех на нас есть; то чего ты хочешь далее? Умереть ли во грехе? Ибо грех содеян раждает смерть (Иак. I. 15). Если сего не хочешь: то избери покаяние; ибо нет инаго пути из области греха и смерти.

Довольно о потребности покаяния. Скажем нечто, по требованию настоящих дней, о порядке приготовления к оному.

Аще беззакония назриши Господи, Господи, кто постоит (Псал. CXXIX. 3)? – Если сие изречение Псалмопевца, со времени перваго греха перваго человека, справедливо для всех и всегда; то как нет человека, который бы не имел нужды в покаянии, так и нет времени, в которое было бы оно излишно. Так мыслит Церковь, которая ежедневно просит нам у Господа прочее время жития нашего в мире и покаянии скончати. Но хотя посему все житие Христианина должно быть провождаемо в духе покаяния: однако исповедание грехов пред служителем таинства, и принятие благодатнаго разрешения в оных, и духовнаго наставления к охранению себя от оных, может быть только по временам. Если бы предоставить употребление таинства покаяния только частному ощущению потребности и произволу каждаго, то не только нерадивый не имел бы поощрения, но и внимательный не имел бы довольной помощи. Посему надобно было установить некоторый порядок, и определить времена.

Попечение, которое употребляет Церковь о чистоте одеяния души твоей, можно уподобить попечению, которое ты употребляешь о чистоте одежды твоего тела. Если бы тебе случилось упасть в грязь: то не поспешил ли бы ты омыть твою одежду? Так если бы впал ты в тяжкий грех: то чем скорее очистил бы совесть твою покаянием, тем лучше; Церковь готова принять тебя во всякое время. Но если белизна твоей срачицы только не много изменяется от пота и пыли: ты продолжаешь носить ее несколько времени, и уже пред каким либо срочным днем, на пример, праздничным, заменяешь ее совершенно чистою. В сем случае пример порядка и неопрятнаго побуждает подражать опрятному. Подобно сему Церковь, по временам, пред праздниками, наипаче же пред великим воспоминанием спасительных страданий, крестной смерти и воскресения Христова, чтобы в большей чистоте праздновать, как-бы срочным образом приглашает вас убелять одеяние душ ваших покаянием и таинственною кровию Агнца, вземлющаго грехи мира, побуждая таким образом внимательнаго и малый прах грехов неведения, забвения, разсеянности, внезапности, от души оттрясать, – а невнимательных, привлекая к очищению примером внимательных. На помощь покаянию призывает она пост; приспособляет Богослужение к возбуждению покаянных чувствований; и до того простирает матернюю о нас заботливость, что, дабы легче ввести нас в подвиги поста, сделала настоящую неделю преддверием онаго, предписав для нея нечто среднее между постом и мясоястием, и первые, не частые опыты постных коленопреклонений.

При виде столь снисходительнаго материнскаго попечения святыя Церкви о чадах своих, как болезненно, братия, видеть в тоже время столь далеко простираемую невнимательность к намерению чадолюбивыя матери, и даже превращение мудрых и благодетельных ея распоряжений! Церковь хочет приготовлять нас к воздержанию: а у нас в сие самое время больше обыкновеннаго владычествует невоздержание в пище и питии. Церковь думает приучать нас к труду коленопреклонений: а у нас многие бросают свой обыкновенный труд, не принимаясь за труд церковный, или больше, нежели работою, обременяют и утомляют себя безвременным ядением и питием, непрерывными забавами и увеселениями. Церковь помышляет, как бы вернее, по очищении чувств воздержанием, возвести нас к духовному высокими умы созерцанию странствия Владычня, безсмертныя трапезы, спасительных язв Господних, животнаго гроба, светозарнаго воскресения: а мы усиленно разсеваем себя и отягчаем чувства изысканным разнообразием излишеств, как будто нам нужно заградить, а не открыть себе вход в область чистаго духовнаго созерцания предметов спасительных и Божественных. Чем более приближается пост; тем более умножаются сии безпорядки: и дни, которые должны быть особенно тихи, как ближайшие к безмолвию поста и покаяния, едва ли не бывают самыми шумными в году, и наименее охраняемыми от греха и суеты. Это ли повиновение Церкви? Это ли преддверие поста? Это ли приготовление к покаянию? Какой больной стал бы нарочно усиливать свою болезнь сего дня, потому что намерен лечиться завтра?

Чада Церкви! Вспомните, что истинныя чада ея суть, по Апостолу, чада послушания (1 Петр. I. 14). Послушайтесь же искренно ея материнскаго приглашения к покаянию. Последуйте ея направлению в приготовлении к покаянию. Если не вдруг укрепитесь исполнить все, чего она от вас требует: по крайней мере не покаряйтесь с таким раболепством суете, излишествам и безпорядкам. Да охраняют вас, да подкрепляют, да руководствуют на пути очищения Силы небесныя, и молитвы Святителя Алексия, вас ныне собравшаго, и при сем смиренном слове председательствующаго. Аминь.