Слово по освящении храма Св. Великомученика Димитрия, в доме призрения для ведомства Духовнаго Попечительства, устроенном Гвардии Капитаном Дмитрием Петровичем Горихвостовым

CLIV.

99. СЛОВО
по освящении храма Св. Великомученика Димитрия,
в доме призрения для ведомства Духовнаго Попечительства,
устроенном Гвардии Капитаном Дмитрием Петровичем Горихвостовым.

(Говорено октября 2 дня; напечатано
в собраниях 1844 и 1848  гг.)

<1832 год>

Взирая на сей дом, как на дело человеколюбия, на сей храм, как на дело благочестия, соединеннаго с человеколюбием, – помышляя о сирых, безпомощных, безкровных, которым уготовляется здесь кров, помощь, замен попечений родительских, – во всем, что здесь устроено, приготовлено, назначено, примечая тихое мановение руки, свободно и попечительно простирающейся к делу благотворения¹, как изъясню я чувствование утешения, как удовлетворю побуждению благодарности? – Желал бы я иметь власть, не только с искренним желанием, но и с силою и действием, изрекать подобныя сим пророческим, обещания и предвещания: разверзется свет твой; – предъидет пред тобою правда твоя; – слава Божия объимет тя.

Но что нужды, что слово человеческое не имеет власти и силы приводить в действие благословения, которыя оно изрекает сему, или другому благотворящему? Сию власть и силу имеет Слово Божие для всех благотворящих. В деле человеколюбия заключается семя благословения. Провидение Божие не оскудевает², раскрывая сие семя, возращая, и уготовляя плод благодати и спасения тому, кто благотворит ближнему от искренняго и чистаго сердца.

Тогда, говорит Пророк Исаия, разверзется рано свет Твой. Когда это? Видите, что он предвещает некое особенно прекрасное утро, и не всякому, а некоему³ особенно счастливому человеку. Когда же и кому? – Тогда, и тому, когда кто верно исполнит дела человеколюбия, к которым увещевал Пророк непосредственно пред сим предвещанием своим. Раздробляй алчущим хлеб твой; и нищия безкровныя введи в дом твой: аще видиши нага, одей; и от свойственных племени твоего не презри: тогда разверзется рано свет твой, и исцеления твоя скоро возсияют: и предъидет пред тобою правда твоя, и слава Божия объимет тя. Творящему дела человеколюбия Пророк обещает не только раннее и ясное утро доброй надежды, но и полдень славы.

Бытие человека идет подобно тому⁴, как дни мира от начала их. Бысть вечер и бысть утро (Быт. I. 5). Сперва сумрак и тьма, как состояние природы: а потом уже свет, как дар Божий. Жизнь человеческая показывается сперва в сумраке, смешенном из тьмы неведения и из мерцаний простоты и незлобия детскаго. За тем возстающия страсти, возрастающая чувственность, усиливают мрак⁵. То, что на языке мира называется просвещением и образованностию, не есть удел многих; и притом это есть только блеск поверхностный и безжизненный⁶. Свет истинно благотворный и жизненный должен быть не чуждый, не поверхностный, но воплощенный в жизнь и деятельность человека, Божий по дару, твой по усвоению внутреннему. Блажен, у кого в сердце, или в средоточии существа, глаголет Творческое слово: да будет свет. Правда, оно глаголет всегда и для всех; поелику есть слово вечное: но поелику сердце человеческое, по своей ниспадшей природе, есть одебелелое (Иса. VI. 10), то есть, чувственное, и каменное (Иезек. XI. 19), то есть, по грубой чувственности, неспособное к тонким духовным ощущениям, то не всякое сердце человеческое довольно чутко для гласа и слова Божия, не всегда довольно прозрачно и чисто для света Божия. Что же может способствовать тому, чтобы сделать сердце человеческое менее грубым, и более способным оглашаться глаголами духа, просвещаться светом благодати? – Не скажу, чтобы для сего был один только способ: но должно сказать, что, в числе способов к сему, один из простейших есть добровольное умягчение, растворение собственнаго сердца любовию к ближнему, состраданием к бедствующему, делами человеколюбия. Так блажени милостивии; так они помиловани будут (Матф. V. 7). Твори усердно дела человеколюбия: тогда разверзется рано свет твой. Рано: – скорее, нежели ты думаешь: скорее, нежели как достигнул бы ты сего средствами, которыя кажутся более искусными и более возвышенными.

Человек имеет нужду не только в свете благодати, как омраченный по природе неведением и чувственностию, но и в целебной силе благодати, как немощный и страждущий, не только плотию, которая естественно немощна (Матф. XXVI. 41), но, что гораздо важнее, духом. Чувственность, страсть, порок, потому только и ум омрачают, что порабощают волю, и лишают ее свободной силы. И где же на земли душа, которая бы не болела, легче, или тяжеле, в своей совести? Кроме сего есть болезни, отвне поражающия душу до глубины: – нещастия, печали. Единый верный, и довольный для всех людей, случаев, немощей, болезней, скорбей, врачь душ и телес есть Господь наш Иисус Христос: это правда; это безценная правда; блаженная правда. Но самое верное лекарство надобно верно принять, чтобы оно было целебно и спасительно: и не часто ли нужно бывает особенное искуство, дабы лекарство было принято, особенное приготовление, дабы лекарство воздействовало? Вы говорите иногда человеку: приими всецелебное врачество благодати Христовой; но уста души его не отверзаются; рука не простирается, или дрожит; и вы напрасно приклоняете к нему чашу спасения. Для успеха в духовном врачевании весьма полезно иногда то приготовление, чтобы рука человека укрепилась делами благотворения, чтобы сердце и уста его разверзлись чувством сострадания и словом утешения к бедствующему ближнему; чтобы приобретаемое посредством дел милости доброе свидетельство совести утвердило надежду на милость Божию, чтобы надежда на Бога милосердаго привела за собою уверенность в средствах Его милосердия, или веру, чтобы вера в Спасителя возбудила святое желание к Нему, или любовь Божественную. Потому Пророк, уча благодетельствовать, исцелять, по возможности, скорби ближних, в след за тем обнадеживает скоростию кореннаго, нашего собственнаго исцеления. Исцеления твоя скоро возсияют.

Обрел ли уже человек свет, или еще коснит в началородной тьме, ускоряется ли его духовное исцеление, или он еще влачит тягость различных немощей и скорбей ветхаго Адама, он между тем, пока на земле, всегда на пути, знает ли его, или не знает, видит, или не видит, идет по нему, или влечется: а враги всегда близко, претыкания всегда под ногами, опасности вокруг, руководства часто не достает, охранение не является. Счастлив, кто может иметь пред собою предшествователя, который бы отклонял опасныя встречи, показывал, где безопасно поставить ногу, страшил и удалял врагов, и призывал охранителей! И такого-то предшествователя обещает слово Пророка человеку благодетельному к ближним; и сей надежный предшествователь есть – самая его добродетель. Предъидет пред тобою правда твоя. Малосведущий в путях Провидения не вдруг поймет, каким образом добродетель, нами сделанная, и оставленная назади, во днях прошедших, может на пути жизни явиться впереди нас, в подобии руководителя: но это верно так в путях Провидения. Она предшествует нам светом, который мы чрез нее приобрели, поддерживает нас силою, которую мы от нея прияли, отражает от нас враждебныя силы тьмы, призывает к нам невидимыя благотворныя силы света. Поелику добродетель человеколюбия в действиях своих соответствует целям всеблагаго Провидения, и таким образом служит ему: то Провидение восприемлет на себя, так сказать, долг взаимности и благодарности, и особенно покровительствует благотворящих, как своих служителей, и свои орудия⁷. Вдова Сарептская на пути своей жизни встретилась с голодом; и верно была бы поглощена им: но из последней горсти муки она подала в милостину Пророку Илии малый опреснок. С сей минуты сия добродетель пошла пред нею: и она прошла время глада чудесным образом безопасно и спасительно.

Наконец, если мы уразумели, каким образом благотворительность к нуждающимся и бедствующим ближним доставляет человеку благодатный свет, благотворную силу, благонадежное руководство на путях жизни: то чрез сие, без дальнейших изъяснений, становится очевидным и то, что та же благотворительность ведет к причастию славы Божественной. И слава Божия объимет тя.

Итак, благодеющий да благодетельствует с радостию, в верной надежде благословения Божия действеннаго и спасительнаго.

Но и приемлющий благодеяния, по долгу благодарности, да благословляет благодетеля словом радости, любви, молитвы, да и благодетелями и приемлющими благодеяния прославляется Бог, премудро и праведно устрояющий благополучие бедствующих чрез человеколюбивых благодетелей, и блаженство благодетелей чрез дела человеколюбия. Аминь.